Лига перепуганных мужчин

Всего в комнате было четыре кресла. В одном из них, в конце у стола, сидел Пол Чапин. Лица его я не видел, так как он был повернут ко мне почти спиной. На полу все еще лежал доктор Бертон в странной для мертвеца позе: либо он рухнул совершенно прямо, либо кто-то его выпрямил, аккуратно вытянув руки вдоль боков. Только голова у него была повернута под неестественным углом, но так всегда бывает, пока ее чем-нибудь не подопрут. Глядя на него, я подумал, что Вулф запросил с него семь тысяч баксов, а теперь ему уже больше не придется тревожиться об этом, так же как и о множестве других вещей. С моего места почти не было видно крови.

Со времени моего прихода произошел ряд событий. Несколько раз звонил телефон. Один из детективов вышел и через пару минут вернулся с помощником медэксперта, – очевидно, внизу возникли затруднения. Я надеялся, что при уходе он по ошибке не прихватит мою сумку. Все засуетились. Инспектор покинул комнату через двойную дверь, возможно побеседовать с женщинами. Появилась девушка и устроила сцену, хотя в целом держалась весьма неплохо, учитывая то обстоятельство, что убитый, судя по всему, приходился ей отцом. До этого она отсутствовала, а по возвращении ее ожидал такой вот удар. Я часто замечал: единственное, что действительно вызывает трудности при возне с покойниками, – это люди, которые все еще живы. От таких вот девушек ком в горле встает, когда видишь, как она изо всех сил пытается сдержаться, и знаешь, что это ей не удастся. Я был только рад, когда какой-то детектив увел ее к матери.

Я двинулся бочком, чтобы взглянуть на калеку, обошел вокруг стола и оказался перед ним. Он посмотрел на меня, однако не выказал никаких признаков того, что видел меня прежде. Его трость и шляпа лежали на столе. На Чапине было коричневое пальто, расстегнутое, и желто-коричневые перчатки. Он сидел ссутулившись, его руки, скованные наручниками, лежали на здоровом колене, а на лице ничего не отражалось, совершенно ничего, он походил скорее на пассажира в метро, чем на кого-то другого. Его светлые глаза были устремлены прямо на меня. И я подумал, что это оказалась первая по-настоящему стопроцентная неудача из всех известных мне у Ниро Вулфа. Да, порой он допускал грубые ошибки, но тут была даже не ошибка, а полнейший провал.

Затем я вспомнил, зачем здесь нахожусь, и сказал себе, что два дня мотался, притворяясь, будто охочусь за Эндрю Хиббардом, хотя все это время считал затею бессмысленной, а поди ж ты – в данный момент Хиббард уписывает гребешки и спорит о философии с Вулфом. И пока сам Вулф так или иначе не даст понять, что дело закончено, безнадежности следует дать отбой. Именно мне и предстояло накопать немного надежды.

Я отошел к стене и обозрел поле боя. Медик свою работу уже закончил. Было неясно, сколько Кремер пробудет с женщинами, однако если их рассказ не окажется более длинным, чем мне представлялось, то вряд ли долго. Когда же он вернется, тянуть с выносом трупа и уводом калеки, скорее всего, не станут, и тогда делать здесь будет нечего и всем прочим. А Кремер вряд ли просто уйдет и позволит мне здесь задержаться, наверняка прихватит за компанию. Также я не видел и причин, по которым он оставит кого-либо в квартире, разве только детектива в холле да, быть может, еще одного на нижнем этаже, чтобы семье не докучали.

Так мне представлялась обстановка. Я не мог вернуться к Вулфу, имея при себе лишь душещипательный рассказ о несчастном калеке, мертвеце и убитой горем дочери. Я побрел к стене с портьерами, потом встал к ним спиной и тут заметил на столе свою сумку. Так можно было и засыпаться, поэтому я подошел и забрал ее, как бы ненароком, а затем опять вернулся к портьерам. По моим расчетам, шансы были пятьдесят к одному против меня, хотя худшее, что мне светило, – это эскорт до лифта. Беспечно поглядывая на детективов и фараонов, рассеянных по комнате, я ощупал ногой пространство позади себя и обнаружил, что за портьерами пол продолжается ровно, без порога. Если это действительно шкаф для одежды, то он встроен в стену, и я понятия не имел, сколь глубоким он может оказаться и что в нем находится. Я продолжал наблюдать. Мне нужно было выбрать момент, когда все присутствующие отвернутся или, по крайней мере, не будут таращиться прямо на меня. Я терпеливо ждал, и на этот раз удача улыбнулась мне. Чудо произошло: на тумбочке у другой стены зазвонил телефон. Поскольку они все слонялись без дела, то невольно обернулись на него. Я же заранее приготовился, чтобы нырнуть за портьеру, которая тут же скрыла меня.