Лигеметон. Ложный Апокриф

Затем острые как гарпуны взгляды нацелились на меня, так что пришлось держать оборону. Хорошо Бач торпедой пришел на подмогу. (Кстати, лицезреть вытянутые физиономии Архонтов, когда нол объявил себя Чернобогом – было бесценно.) Почти заканчивая друг за другом предложения, мы рассказали все как на духу. Довольно секретов! И если неделю назад Архонты хотели видеть меня в зацементированном деревянном ящике на дне реки Хадсон, то после того как я спас их шкуры от Горменгаста, они помиловали меня и даже более: вывели на голосование вопрос о судьбе культа дэймосов и теперь, официально, я – Архонт. Депинпик, стоящий в тот момент позади меня, облегченно выдохнул.

Далее бросали жребий по поводу участи Пиковой Дамы.

– Ты дала стрекача!

– Доминик, милый… – Симплигат и вправду кинула всех в самый ответственный момент, когда надо было сражаться плечом плечу и потому не находила оправданий. Нэнси только едва заметно сжимала и разжимала кулаки, но тоже ничего не могла поделать.

– Предлагаю определиться с епитимьёй⁶⁹ для мисс Мун, – сказал Эдуардо, который, как и я, формально получил титул Архонта. – Только давайте без казни, хватит с нас и двух смертей глав культов. Может, лишим симплигата права голоса на конклаве сроком на…

– На неопределенный срок, – изрек Годрик Вортинтон.

Мы уже собирались петь панихиду в его честь, но Рагнар заявил, чтобы мы попридержали коней. И когда Годрик явился на собрание, все до единого – включая меня – испытали благоговейный трепет и шок. Воистину Фламинго непобедим! Он восстал из пепла, что было столь же фантастично, как обогнать подводную лодку в одних только ластах. Как ему удалось, Сантино выпытывал битый час. Мучал его вопросами даже больше чем меня. И что изумительно – нет, Годрика не вывели на чистую воду, секретом он не поделился, – так это то, каким манером переговаривались между собой Второй Капоне и Фламинго. Без единой подколки, ни тени гримасы презрения. Они говорили как… хорошие приятели или даже, не побоюсь этого слова, друзья.

Закончив копаться в грязном белье каждого по второму заплыву, мы твердо решили прекратить посвящение пустых (возможно навсегда). Единственно хаоситу позволили обзавестись Приближенным. Также Приближенный появился, наконец, у Сантино. Его спину прикрывал ветал в длинном камуфляжном пальто с уродливыми шрамами на лице.

Что до Горменгаста, он в буквальном смысле покоился под километровой толщей воды. Спал бесконечным сном, и надеюсь, на душе у него нет ничего кроме умиротворения.

Чудеса да и только – лютая вьюга свистела и носилась по улицам, но не пробралась за ограду Пандемониума. Заиндевевшие деревца с сахарно-белыми шубами стояли непоколебимо. Во владениях Инча Мондела они были точно под куполом.

Ко мне на крылечко вышла Синтия Мун, а за ней Артур Грэм.

– Поздравляю с повышением, зеленоглазый. – Она блекло улыбнулась, и заскрипела сапогами по снегу, направляясь к машине.

– Сэр, мне так и не представилось случая сказать спасибо.

Артур Грэм в отличие от Пиковой Дамы не улыбнулся. Но в ответ на благодарность протянул руку. Его рукопожатие оказалось куда крепче, чем я себе представлял.

Вслед за ним показались Мик с Нэнси. В мою сторону они даже не глянули. А вот я в который раз мазнул взглядом по руке некроса. Мода что ли такая пошла – не заживлять раны?

– Я слыхал один сефирот в «Железной башне» даст на лапу сто штук тому, кто его в дартс обставит, прикинь? Руки так и чешутся утереть ему нос. Ты со мной, Нэнс?

Симплигат пожала пчелами, говоря как бы: Почему нет?

Села на мотоцикл; надела шлем; некрос пристроился сзади, обнял ее за талию и они укатили.

Когда появился Эдуардо, взгляд непроизвольно ушел в сторону. Я ведь убил его Архонта. Не скажет же он мне за такое спасибо.

– Джонатан, спасибо, что эмансипировал меня.

– Э-э, не за что. Что бы это ни значило.

Хаосит набрал полные легкие морозного воздуха. Проделал он это медленно и с таким лицом, будто достиг нирваны. А выдохнув, заговорил:

– Как-то Александру Македонскому попался Гордиев узел, тот узел еще никому не удавалось распутать. Знаешь, как ему удалось?

– Как?

– Он обнажил меч и рассек его.

– И-и к чему это?

– Моя связь с Эмерсоном была как тот узел. А ты…

– Александр.

– Нет. Ты – меч.

Из дому вышел Годрик Вортинтон. Точнее его выкатили. Он сидел в инвалидной коляске с зеленым клетчатым пледом на коленях. У всего есть цена, что уж и говорить о возврате с того света.

Фламинго сжал пальцами плед и догадаться, что именно вызвало в нем гнев, было нетрудно. У ног всего каких-то три ступеньки, а ему теперь не осилить ни одной. Рагнар поднял его вместе с креслом-каталкой и, не обращая внимания на бурчание, отнес к своему серебристому мастодонту.

– Надо бы пандус поставить, – до чего буднично проронил хаосит.

– Мне кажется, это только разозлит его.

– Ты так хорошо знаешь нашего дражайшего комиссара?

– Я уже ни в ком не уверен. Не в курсе, его избрали?

– Да. Но он отказался от должности мэра.

– Вот как.

«Hummer» выехал за ворота и я поинтересовался:

– Уже подыскал себе бариста? Или даже выбирать не из кого?