Лигеметон. Ложный Апокриф

Он пришел в культ одновременно со мной, что делало нас в формальной степени равными и естественно по прошествии стольких лет мы знали друг друга как облупленные. Поэтому исключительно, чтобы не портить наши отношения я пригубил ужасное пойло.

– Ну. Выпьем. За Лигеметон. – Блекло, без тени энтузиазма каркнул нол.

– Пусть он будет вечным, – добавил я.

Он не был фанатиком и подозреваю, что тост выдал ради меня. Как учтиво с его стороны! Я ведь и вправду верую в кодекс и пророчество, и убежден, что без веры нет жизни, нет победы.

Мы сделали несколько глотков. Как по мне пиво было сверх меры горьким и грузным как сам бармен (если не ошибаюсь, он и варил его). Должен признаться в отличие от заведения к его владельцу я отвращения не питал. Волосы зализаны назад, на одежде не торчит ни одной нитки и вроде не подслушивает нас.

Я поставил бутылку с изображением кокетливой аристократки на стойку, брезгливо покосился на пепельницу с орешками, после чего сказал:

– Давай обсудим дело. Время уже давит на горло.

– Какие сроки?

– До рассвета.

Ник запустил руку в горстку орешков и взял один. Гепатит сефиротам не страшен и многие этим пользуются, но, Лилит упаси, только не я. До чего противно!

– Выкладывай.

Я поделился всплывшей на пути дилеммой при этом, не отяжеляя подробностями. Лишь саму суть: что надо попасть в больницу и в то же время не попасться на глаза некросам и что без его помощи провернуть подобное вряд ли удастся при всем желании.

Вообще нонсенс, чтобы сефироты из разных культов сотрудничали не по приказу свыше, а по доброй воле. Доверие – вещь серьезная. Нет. Не то слово – фундаментальная. И гарпун в спину мы вонзаем друг другу при каждом удобном (и порой неудобном) случае. Однако за Ника можно не волноваться, и не потому что я знаю его секрет.

При первом нашем принудительном сотрудничестве, мы оба испытали новые ощущения. Я – так называемый «дрифт», а он – хождение по задворкам чужого разума и именно тогда-то я и заприметил очертания его тени и сложил два и два.

В то время ваш покорный слуга был хоть и способным, но зеленым и не хотел подставлять подножку другому. И вот в который раз убеждаюсь, что не промахнулся с решением.

– В один конец?

– Без понятия, сколько времени займет дело. Так что да.

– Оплата?

Само собой, без портрета мертвого президента и тень не шелохнется.

– Пять.

– Десять.

– Ник! Это грабеж!

– Тебе надо. Не мне.

Он опрокинул в себя бутылку, кадык ходил вверх-вниз, словно одержимый злым духом лифт и остановился, только когда я ответил:

– Шесть.

– Семь, – стукнул он донышком о стойку.

– Шесть с половиной.

– Если сдержишь гадости.

– По рукам. И надеюсь, страховка включена, – вяло пошутил я.

Мы поднялись с неудобных высоких стульев. Пока я доставал кошелек, а из него деньги, Ник успел потеряться из виду. За мерзкое пиво пришлось оставить рядом с пепельницей полсотни (мельче просто не было) и пусть бармен-ветал, фыркнувший как морж, оставит себе сдачу (делать мне больше нечего как пачкать бумажник купюрами со следами кокаина и прочей заразы).

Под лестницей проходил тесноватый коридор, в конце которого меня и дожидался Ник. Примерно десять шагов и я встал напротив ирреально черной двери. Какие страсти скрывались за теми двумя, что по бокам, не имею никаких догадок и как уже ранее говорил – мне все равно. А вот что, а точнее кто за черной дверью, я знал лучше многих.

«Лисья нора» (как окрестили ее сефироты) была местом связи с Черным Лисом, к услугам которого обращался (хоть и не признавал) практически каждый.

Схема была проще планктона: если приспичило разжиться бриллиантом или спичечным коробком, суешь корявую записку под дверь, получаешь ответный листок (с отказом или энной суммой) и если все нормально, через некоторое время (зависит от степени сложности заказа) возвращаешься, дверь открывается, и вуаля – принимай «посылку».

Никто не знал личность серебряных и золотых дел мастера, а слухи ходили самые разные. Наиболее правдоподобной, конечно, была версия, что Черный Лис – нол. И я бы сказал это даже не теория, а факт, но вот кто именно… Некоторые считают, что известный вор сам Чернобог – Архонт нолов. Какой идиотизм! Понятное дело я так говорю, поскольку знаю правду, а ведь даже Архонты остаются в неведении – так мне говорил Мортимер, а еще он говорил: Пока он не мешает нашим делам, он для нас скорее комар, чем Лис.

Однако стоит отдать должное Черному Лису, он и вправду хитер и осторожен. У Архонтов не ворует, информацией не торгует, берется, в основном, за всякие безделушки.

      Ник достал проржавелый ключ и открыл «нору». Внутри не виднелось ни единого проблеска. Когда дверь снова закрылась – причем так плотно, не оставив и щелей с просачивающимися полосками света – нас облепила тьма.

– Ну что, скрестим пальцы или помолимся Лилит?

– Не смешно.

Я хмыкнул.