Лик Архистратига

– Почему? – откликнулся какой-то внутренний голос. – Всё в этом мире давно имело жизнь, дарованную Творцом. А как люди используют Божественные символы, в каких целях, за это Всевышний ничуть не отвечает. Он только смотрит, как та или другая тварь Божья использует различного вида энергию, попавшую на какое-то время в его распоряжение. То есть, жизнь каждого разумного можно определить по тому, что человеком сделано в этом мире.

С внутренним голосом ещё можно было подискутировать, но только в другое время. Ефрем заметил, что старец даже не обратил особого внимания на предлагаемые подарки вместе с ритуальной маской. Что же дальше? Ведь иноземцы тоже не просто так явились в Аркаим. Неужели Русь стоит у истоков всей земной цивилизации? Неужели именно отсюда по планете разлились потоки разума?

Сибирское царство – источник мирового разума? Бред какой-то. Но реальные примеры были прямо перед глазами. Неужели же русичи примут маску, первооснову отрицательной энергии и повесят её на символ Христа, которому до рождения в человеческом виде ещё долго-долго?

– Что будем делать, шеф? – такое обращение выскочило у Ефрема совершенно случайно, но не напрасно. Иван Кузьмич воспринял это как должное и, ничуть не смущаясь, проговорил:

– Знаешь, мне кажется, что маска – концентрация чёрных, причём, довольно-таки активных сил – хотела уверить нас в своей непревзойдённой власти над всем миром. От этого-де никуда не денешься, так что поклонитесь мне пока не поздно. То есть, противу неё ничто и нигде не властно, даже древние праотцы христианской веры – и те бессильны. Значит, нам тоже следует подчиниться, безоговорочно и бесповоротно. Вероятно, так размышляет сама маска. А нам это надо? Первая заповедь Божья гласит: пусть не будет у тебя Бога, кроме меня. Но, посмотрим, что же дальше…

Ворвавшийся мегалитический вихрь всё смёл на своём пути. Вернее, подвернувшихся под руку горе-путешественников, попавших не в свой виток времени. Их закрутило, словно в речном водовороте или же в мистическом океанском Мальстреме, откуда не возвращался ещё ни один живой. Причём, струи времени свирепствовали точно так же, как и обыкновенная речная вода. Волны разворачивались, захлёстывали, душили, замутняли сознанье. Казалось, уже нечем дышать, уже ничего не будет и никто не сможет спасти. У обоих скитальцев непроизвольно вырывался крик: то ли зов на помощь, то ли прощание с миром сущих.

Вдруг вся какофония замерла, словно кадр в немом кино, всё прекратилось, заморозилось, застыло, и чёткие реалистичные изображения начали постепенно исчезать в пространстве, будто госпожа Вселенная водила по одной из своих страниц ластиком. Исчезли не только изображения, но даже запах воздуха. А воздух в царстве Десяти Городов был довольно-таки вкусным и незабываемым.

Через несколько мгновений перед воителями с инфернальным миром снова был экран монитора, а чуть в стороне, в нише, ядовито улыбалась ритуальная рожица. Улыбалась очень даже нахально. Или это только казалось? Вряд ли. Потому что для знакомства явно проверена способность обоих, выражать себя в необычных ситуациях. Даже готовность к борьбе с собственными устоявшимися комплексами, мировоззрениями, шаблонными умозаключениями. Всё так, всё так, но подобные приключения непреклонно приносят гибель странникам. Что ж, ещё не поздно отказаться.

– Вот тебе, прими от всей души на добрую память, – Ефрем сложил пальцы фигой и с удовольствием покрутил перед улыбающейся деревянной рожей, удобно завоевавшей место на бюсте писателя. – Слишком ты вольготно обходишься с энергетикой этого мира не тобой сотворённого и не вотчиной твоего царства.

Посмотрим кто из нас весомее.

– В Евангелии говорится, что Сатана – это обезьяна Бога, – задумчиво произнёс Иван Кузьмич, оказавшийся рядом в том же кресле, что и раньше.

– Фантастика! – в который раз произнёс Милетин. – Вы и Евангелие! Просто несовместимые вещи! Разве не так? Вы и Заповеди Божьи! Уму непостижимо!

Если бы сам не услышал, никогда бы не поверил.

– Почему? – искренне удивился Иван Кузьмич. – Каждый человек во что-то верит и на что-то надеется, иначе он не человек вовсе, а просто прожигатель жизни, не достойный даже имени человека. Возможно, маска пытается нас прощупать, на что мы годны и стоит ли нас опасаться.

Глава 12

Вдруг окружающее пространство закрутилось тысячью мелких смерчей, воздух поплыл, как парит над пашней в жаркий полдень. Люминесцентные точечные светильники на потолке принялись гаснуть один за другим, будто ветер, летающий под потолком, задувал свечи на поставце. Ефрем встряхнул головой. Тут же лампочки вспыхнули ярче. Потом опять принялись потихоньку гаснуть. Всё ясно. Это вовсе не лампочки гаснут, а сознание, оставаясь в тоже время не до конца усыплённым, парит между сном и явью. С такими телесными ощущениями экстрасенс сталкивался впервые.