Лихо

— Хорошо, — сказала Катя. — Ой, Лидия Андреевна. Захватите те вкусные конфеты, которыми вы меня угощали. Я чайник поставлю. Чаю попьем заодно.

— Да, обязательно, спасибо, до свидания, — невпопад ответила старший воспитатель и отключилась.

Катя вышла из кабинета. В коридоре стоял кулер. Она налила в чайник воды, вернулась и включила его. Достала из шкафчика чашки, упаковку «Гринфилда», шоколадные вафли «Яшкино», зефир и упаковку мармелада «Французский сад».

Лидия Андреевна пришла минут через десять. От нее пахло табаком. Катя нахмурилась. Ей не нравилось, что некоторые сотрудники курят. Они об этом знали. Курили тайком, за территорией. И на глаза заведующей лишний раз старались не попадаться, чтобы не дышать табачищем.

— Присаживайтесь, — сказала Катя. — Я уже чай налила.

— Спасибо, — сказала Лидия Андреевна. — Ой, а конфеты закончились. Но я принесу завтра.

— Да это не так важно, но спасибо. И у меня тут есть к чаю. Вы угощайтесь.

Сама Катя выбрала зефирку. Лидия Андреевна взяла вафлю. Некоторое время они молчали. Жевали сладости и пили горячий чай маленькими глотками. Старший воспитатель старательно смотрела куда угодно, только не на Катю — так ей показалось.

— Лидия Андреевна, — позвала она.

— Да-да?

— Так что там с Молчановым нашим? У него что, имени нет?

— Есть. Имя у него есть, — сказала Лидия Андреевна. — Но лучше бы не было.

— Как это так?

— Я в том смысле, пусть бы оно было какое-нибудь другое — Миша, Коля или Серёжа, наконец. А такое имя, как у него, лучше, конечно, не иметь.

— И какое же оно? — спросила Катя, делая глоток чая.

— Ну-у-у… Его зовут… Гитлер, — сказала Лидия Андреевна, с любопытством разглядывая свою ничем не примечательную чашку.

Чай вылетел у Кати из ноздрей и шлепнулся двумя коричневыми кляксами налицо Валерию-старшему. Она машинально вытерла их рукавом белой сорочки. В носу было горячо.

— Гитлер? — сказала Катя. — То есть его зовут Гитлер Молчанов?

— Так и есть, так и зовут, — быстро кивнула Лидия Андреевна.

— Вы точно не шутите?

— Я бы хотела шутить, Катерина Дмитриевна. Но это не шутка.

Катя осмотрела испачканный рукав.

— Содой надо присыпать, — сказала Лидия Андреевна. — Чтобы пятен не осталось.

— Содой? У меня нет соды.

— Хотите, принесу?

Она начала вставать.

— Нет, не надо, — сказала Катя. — Какая там сода! Лидия Андреевна, скажите, как такое возможно? Это же сумасшествие какое-то!

— Вы про имя Молчанова?

— Ну конечно, я про имя Молчанова! А про что же еще?! Это же уму непостижимо! Вы только вдумайтесь! Двадцать первый век! Ребенка так назвать! Да как такое в голову могло прийти?!

— Я согласна с вами, Катерина Дмитриевна. Но что ответить, ума не приложу. Знаю только, что ребенок-то не виноват. Малышу пять лет. Он даже имя свое толком не может выговорить. Зовет себя Гига.

— Как-как?

— Гига, — повторила Лидия Андреевна. — А полное имя, сами понимаете, мы не озвучиваем.

— Но как допустили? Как разрешили? — продолжала Катя. — Ведь это… А родители что? Вы их видели? Кто они вообще?

Лидия Андреевна пожала плечами:

— Ну вроде обычные люди с виду.

— Обычные люди?

Катя встала, подошла к окну. Весна была в самом разгаре. Солнце сияло. Трава зеленела. Птицы прилетели. И оглашали окрестности пением. Через месяц с небольшим начнется отпуск. Но все это не приносило теперь никакой радости.

— Да я их видела всего пару раз. Ну да, обычные люди. Даже милые довольно.

— Милые? — Катя повернулась. — Милые? Они сына Гитлером назвали!

— В остальном — милые.

— Сумасшедший дом!

Катя вернулась за стол, глотнула чаю, задумчиво глядя на семейное фото.

— Да, я понимаю, — длинно вздохнула Лидия Андреевна.

— С этим надо что-то делать. Сделать вид, что ничего не происходит, нельзя. Согласны?

— Так-то да. Но что делать? Попросить забрать ребенка из садика?

— Кстати! А кто его вечерами забирает?

— Это надо у Маши спросить, воспитателя из его группы.

— Звоните! — сказала Катя.

Лидия Андреевна достала смартфон.

— Так что, спросить, кто забирает Гигу вечерами?

— Гигу! — хмыкнула Катя.

Старший воспитатель нажала вызов. Она смотрела куда-то вверх и вправо, покусывая нижнюю губу.

— Маша, это Лидия… Да. Тут такое дело… В общем… Это касается Молчанова… Он сейчас в группе? Хорошо. Я вот что хотела спросить, а кто его забирает обычно? По-разному? Понятно. А в какое время? Ясно.

Катя зашептала:

— Попросите, пусть они придут — Маша с… Молчановым.

«А зачем я шепчу?» — подумала она.

— Машенька, зайди, пожалуйста, с Молчановым в кабинет Катерины Дмитриевны. Сейчас, да. Разговор есть. Да, ты правильно поняла.

Лидия Андреевна положила смартфон на стол.

— Сейчас придут, — сказала она.

— Хорошо. Угощайтесь зефиром.

— Спасибо. М-м, вкусный. Это что за фирма?

— «Шарлиз».

— Французский?

— Да вроде у нас его делают. Сейчас почитаю. Да, у нас, в Питере.

— Действительно. Не из Франции же его возят. А вы бывали во Франции?

— Нет. А вы?

— Тоже не бывала. Сестра была в Париже. Года три назад. Говорит, там одни негры и арабы кругом, по улице… — Лидия Андреевна запнулась, — …не пройти.

Катя внимательно на нее посмотрела:

— Это вы к чему?

— Что именно?

— Про негров и арабов.