Лихо

— Да ни к чему, это я так, просто вспомнила.

— Ну, хорошо.

«Надеюсь, не Гига тебя подучил», — подумала Катя.

В дверь осторожно постучали. И, не дожидаясь ответа, зашла Маша, симпатичная девушка лет двадцати пяти. Гиги с ней не было.

— А где Гига? — спросила Катя.

— Простите, Катерина Дмитриевна. Он рисует. Так увлекся. Я не хотела его отвлекать. А то он расстроится, будет капризничать…

— Хорошо, присядьте.

Маша села, одернув юбочку.

— Во-первых, почему от меня это все скрывалось? — спросила Катя.

— Что именно? — глуповато улыбнулась Лидия Андреевна.

Катя снова внимательно посмотрела на нее. Потом сказала:

— То, что в наш садик ходит Гитлер. Или у нас еще какие-то проблемы есть?

— Ну это разве проблема? — спросила Маша.

— Катерина Дмитриевна, понимаете, вы человек новый, недавно пришли…

— И что?

— Мы не хотели вас так сразу огорошивать. Есть такое слово — «огорошивать»? Или «огорашивать»?

— Огорошивать, — сказала Катя.

— Вот-вот. Сами понимаете, ситуация деликатная. К тому же мальчику скоро шесть, еще год, а дальше это уже не наша забота. Пусть школа разбирается.

— Вы уверены, что мы этот год спокойно переживем? — сказала Катя.

— Ну жили же раньше.

— А сколько он здесь уже?

— Ну, с трех лет.

— И что? Все тихо?

— Тихо, — закивали Лидия Андреевна и Маша.

— Моя предшественница знала?

— Она была в курсе, да. Но ей до этого дела не было.

— Поэтому ее уволили? — спросила Катя.

— Нет, Катерина Дмитриевна. Вы же знаете, ее уволили, потому что она продала стройматериалы, которые предназначались для ремонта садика.

— Ну мало ли, — пожала плечами Катя. — Может, это был повод для увольнения.

— Гига там точно был ни при чем.

— Гига… Ну и имя. Маша, я хотела спросить о его родителях. Вы же с ними знакомы?

— Ну не то чтобы знакома…

— Вы их видите регулярно, когда они приходят за ним. Что это за люди?

— Нормальные люди. Обычные.

— Это я уже слышала. А вы, Маша, с ними общались? О чем? Что они говорят?

Маша пожала плечами:

— Ну, ничего особенного. Спрашивают, как Гига себя вел. Все как у всех. Вежливые.

— А чем занимаются, вы в курсе?

Маша и Лидия Андреевна переглянулись.

— Мама Гиги — домохозяйка, кажется.

— А папа? — спросила Катя.

— Не знаю, — сказала Маша. — Но симпатичный.

— Прекрасная характеристика! Больше ничего не известно?

— Машина у них крутая.

Катя невольно представила большой, угловатый танк с длинной пушкой и крестом на борту, подползающий к калитке детского сада. Двигатель тарахтит, выхлопные трубы выбрасывают клубы черного дыма.

— Катерина Дмитриевна, — тихо позвала Лидия Андреевна.

— Что, Лидия Андреевна?

— А может, ну его?

— Что «ну его»?

— Да всю эту историю. Не будем ворошить. Заметем под коврик.

— «Заметем под коврик», говорите?

— Вот-вот. Зачем нам лишние проблемы? А главное, из-за чего! Придурки родители назвали сына Гитлером, а прилетит нам, что вовремя не отреагировали должным образом.

— Почему же вовремя не отреагировали?

— Ну, как-то так уж получилось, — отвела глаза Лидия Андреевна. — Никто не взял на себя ответственность…

Катя постукивала пальцами по столу, на этот раз в стороне от лица мужа. Маша, ничуть не стесняясь, отвлеклась на смартфон. Лидия Андреевна с озабоченным видом мелко грызла вафлю.

— Знаете, делать вид, что ничего не происходит, я тоже не могу, — сказала Катя.

— Есть план? — поинтересовалась Маша, не отрываясь от смартфона.

Кате захотелось протянуть руку, сграбастать ее за крашенную в блонд шевелюру и ткнуть носом в стол. Лидия Андреевна, будто почуяв неладное, деликатно кашлянула. Изо рта у нее вылетело несколько крошек.

— Есть, — сказала Катя, хотя никакого плана не было. Предстояло хорошенько все обдумать. Две эти клуши, одна трусливая, другая наглая, отвлекали ее своим присутствием. Надо было их выпроводить. Но Катя поняла вдруг, что не знает, как об этом сказать. «Дамы, спасибо, что зашли»? «Вы свободны»? «Все свободны»? «Я вас больше не задерживаю»? Одна фраза глупее другой. Наступил странный ступор. Катя даже немножко вспотела, пытаясь найти нужные слова.

Лидия Андреевна вновь кашлянула.

— Катерина Дмитриевна, простите, что расстроили вас.

— Вы-то виноваты разве? — сказала Катя. — Не вы же мальчика так назвали. — Она вздохнула. — Мне надо все это хорошенько обдумать.

— Да-да, — ответила догадливая Лидия Андреевна и встала. — Маша, идем работать.

Та убрала смартфон в карманчик передника. И как будто проснулась.

— Прошу вас быть на связи, — попросила Катя.

— Да, безусловно.

Они вышли, а Катя думала, с кем бы посоветоваться.

Вариантов было немного — мама, муж, да и, пожалуй, все. А что они ей скажут, Катя и так знала. Мама потребует вызвать полицию. А муж просто использует очередную возможность, чтобы поговорить о себе. Валерий был актером. Три года назад он ушел из театра и теперь сидел дома. Писал бесконечную пьесу и по ходу дела репетировал главную роль. Время от времени он читал ей куски, в которых Катя ничего не понимала. Однажды Валерий попросил посмотреть сценку. Он сел, закинул ногу на ногу и уставился в одну точку. Прошла минута. Прошло две минуты. Прошло три минуты.

— Ты забыл текст? — спросила Катя.