Ликующий на небосклоне

– Что ты такое говоришь? – воскликнула Меритре, и слезы сами собой прыснули из глаз. – Кто посмел поднять руку на ребенка? Она совсем кроха.

– Мне очень жаль девочку, но могут погибнуть и другие дети из Великого Дома.

– Кто? – Меритре пыталась сдержать себя, чтобы совсем не разрыдаться.

– На тебя Меритре и на тебя Амени вся надежда. Вам надо будет проникнуть в Горизонт Йота, выкрасть Тутэнхэйота и Анхсэмпйот.

– Им грозит опасность? – Меритре вытерла слезы и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сосредоточиться.

– У меня нет времени вам все разъяснять. Их убьют, если вы не сможете сделать все, как я вам скажу.

– Что мы должны сделать? – Амени почти вплотную подошел к Аменнефу.

– Любыми путями прокрасться в Дом Ликования в Ахйоте. Похитить детей и целыми доставить их в Хекупта. Там вас встретят. И учтите! – Аменнеф многозначительно посмотрел Амени в глаза. – Если вас схватят, Меритре не тронут – она неприкасаемая. А тебя убьют на месте.

– Почему?

– Ты еще не понял? – к ним подошел Хармхаб. – Если Дочь Солнца не сбежала бы из столицы, а осталась в Кемет и покорилась своей судьбе, тогда твой недруг Ахмосе уже примерял бы на себя корону Обеих Земель.

– Он не смог бы! – отрицательно покачало головой Меритре. – Я родилась от второй жены правителя, и не наследую власть.

– Они бы что-нибудь придумали, – не согласился Хармхаб. – Нашли бы какой-нибудь способ все уладить через знамение и продажных пророков.

– Но есть еще Семенхкере и Тутанхейот. Им в первую очередь принадлежит право называться наследниками, – напомнила Меритре.

– Своим побегом ты спасла им жизнь, – объяснил Аменнеф.

– Хочешь сказать, что их могли убить? – Меритре вся вспыхнула от гнева. – Это святотатство! Нельзя поднимать руку на членов Великого Дома! Боги во все времена наказывали за пролитие божественной крови? Да кто им позволит это сделать?

– С чего ты взяла, что они будут действовать открыто, – криво усмехнулся Хармхаб. – Человек может оступиться на лестнице и сломать себе шею. Или к нему в постель заползет змея. Бывает, внезапная болезнь подорвет силы.

– Так чего мы стоим! – взволновалась Меритре. – Хармхаб, прикажи поднять парус.

26

Попутный ветер гнал корабли вдоль побережья на юг. Небо временами хмурилось, покрываясь тяжелыми тучами. Высокие валы с седыми гребнями пены обрушивались на корабль, заставляя трещать борта. Мачты жалобно скрипели, до предела натягивая канаты. Гребцы выбивались из сил, налегая на весла. Кормчие чуть не падали от усталости, стараясь держать непослушный корабль на правильном курсе. Иногда заряжал густой мелкий дождь. Одежда промокла, и от пронизывающего холодного ветра не спасали даже шерстяные плащи. Когда проглядывало солнце, зависая оранжевым шаром над бесконечной мутно-зеленой равниной, становилось жарко и душно.

Наконец показался Библ. Хармхаб решил сделать небольшую остановку в городе. Запастись водой и пищей для дальнейшего пути. Но, подойдя ближе к берегу, с корабля заметили длинные шесты с черными полотнищами, воткнутые в землю. Шесты специально расставили так, чтобы с моря хорошо можно было видеть черные знамена. В порту царила непривычная для этого людного места тишина: ни суеты грузчиков, ни криков надсмотрщиков, да и кроме нескольких прогнивших посудин, уткнувшихся носом в песчаный берег, не наблюдалось ни единого кораблика или рыбацкой лодочки.

– Весла убрать! – скомандовал Хармхаб. – Паруса долой! Груз в воду.

Весла с грохотом втянули на палубу. Зашлепали босые ноги смотрителей паруса. Плюхнулся в воду тяжелый камень, обвязанный прочным канатом. Корабль остановился, плавно покачиваясь на волнах.

– Мы не подойдем к берегу? – поинтересовался Амени у Хармхаба.

– Нет, – коротко ответил полководец. Он внимательно и с тревогой вглядывался вдаль.

– Что это за черные флаги? Зачем днем жгут факела? – не мог понять Амени.

– Там смерть, – указал кивком Хармхаб. – Чума.

Горло сжал страх. Амени слышал обрывки рассказов бывалых моряков, иногда заплывавших в Бухен, о страшной отвратительной болезни, убивавшей целые города. Но все эти рассказы напоминали сказки о чудовищах, которых никто никогда не видел. И вдруг черная смерть прямо перед его глазами, там на берегу.

К борту подтянули лодочку, которая вечно болталась на привязи за кормой. Четверо гребцов взялись за весла. Хармхаб перемахнул через борт и оказался в лодочке.

– Непобедимый, разреши мне с тобой, – попросил Амени.

Хармхаб долго размышлял, взять его с собой или нет, все же нехотя разрешил:

– Хорошо. Но держись подле меня.

Они спрыгнули на влажный песок. Смоляные факела, воткнутые прямо в землю коптили черными струйками дыма. Запах моря перебивала вонь горячей смолы, щелока и подгоревшего мяса.

Возле перевернутой кверху килем прогнившей деревянной лодки сидели человек десять грязных бородатых людей в старом сером рванье. Они громко переговаривались. Их беседу частенько прерывал взрыв хохота. Немного правее Амени увидел край большой ямы, заполненной холщевыми мешками.

– Эй! – крикнул Хармхаб, стараясь привлечь внимание. Но никто не обернулся. – Я вам говорю, грязные свиньи!