Ликующий на небосклоне

Девчонка была уже на ногах, схватила Амени за руку и потянула за собой. Какими-то узкими улочками они мчались через город. Чуть не сшибли торговца с корзиной зелени на плечах. Меритре оказалась быстроногой, не хуже маджаев; Амени еле поспевал за ней. Город закончился, и они полезли вверх по каменистой тропинке высоко на скалы. Добравшись до вершины, девочка тяжело опустилась на камни и попыталась унять частое дыхание. Лицо ее сияло от радости.

Амени, весь красный от гонки, недовольно пробурчал:

– Чему ты радуешься? Что-нибудь натворила?

– Нет! – весело ответила она. – Просто, я наказана, за ту охоту, когда меня искали целые сутки. Теперь мне запрещено покидать стены Дома Ликования, и все праздники я должна служить в храме. Не хочу сидеть во дворце! Решила убежать.

– Но тебя накажут еще строже! – удивился Амени ее беспечности.

– Меня постоянно наказывают, – безразлично ответила она, распуская косу. Темно-рыжие волосы вьющимися струйками рассыпались по плечам до самого пояса.

До Амени не могло никак дойти: как можно уходить из дома без разрешения родителей. Он никогда не смог бы ослушаться отца или мать, за исключением того случая, когда он, не смотря на запрет отца, отправился в землю Теххет. Но, то был исключительный случай: он спасал честь всей семьи. А чтобы так, ради каприза ослушаться родителей и убежать – просто неприлично.

– Что скажет твоя мать? – с укором спросил Амени.

Радость тут же сошла с лица Меритре, а глаза потускнели.

– Мама умерла, – еле слышно произнесла она и быстрыми умелыми движениями вновь заплела косу.

Амени стало как-то неудобно.

– Извини, – сказал он и присел рядом на камень.

– Ничего. Она умерла давно, когда я была совсем маленькой.

– А отец? Он будет сердиться.

– Отец слишком занят, чтобы обращать на меня внимание. – Она подтянула колени к подбородку, и вся съежилась, напоминая маленькую птичку. – Меня воспитывают няньки, и наставники. – Девочка встрепенулась. – Вон они! Бежим!

– Кто они?

Но она уже крепко схватила Амени за руку и потащила дальше в горы. Он едва успел заметить ассирийских бородатых стражников, рыскающих по улицам и толстого сановника, отчаянно размахивающего руками.

Меритре уверенно прыгала с камня на камень, огибала скалы – сразу видно, ей здесь не впервой ходить. Наконец они оказались на ровной площадке длинного плато. Ветер завывал среди расщелин. Амени подошел к краю скалы и ахнул от восторга. Внизу под ногами открылась вся панорама Солнечного Города. А за ним буро-зеленая набухающая река сверкала в лучах солнца, за рекой бескрайние серые поля, и где-то там далеко синел западный хребет.

– Как вид? – спросила Меритре.

– Красиво! – только и смог вымолвить Амени. – Что это за место?

– Ты стоишь на священной скале. Именно сюда поднялся Сын Йота на золотой колеснице и произнес клятву своему отцу. Паломники приходят к этим скалам в день основания города и жертвуют Йоту цветы. Я люблю сюда забираться и смотреть вниз. На что похож город?

Амени даже не знал с чем сравнить. Серые скалы полукругом смыкались к реке, а в их котловине покоилась Солнечная столица с ее великолепными храмами и дворцами, золочеными пилонами и густыми ухоженными садами.

– Похоже на треснутую чашу, – нашел сравнение Амени. – Тот край отломился и упал, – он указал на берег Хапи. – А в чашу накрошили зелень и кусочки свежего сыра.

– И мне иногда так кажется! – засмеялась Меритре. – Смотри, – указала она вниз, – пилоны Солнечного храма. А вон – Дом Ликования. Там мост через центральную улицу. Ниже Северный дворец.

– А что это за здания? – Амени указал на серые прямоугольники, стоявшие почти за чертой города.

– Дом Войны, казармы и конюшни, – объяснила Меритре. – Мимо них в город тянется широкая дорога. Она ведет в каменоломню. Там вдалеке еле заметные домики каменотесов. А вон там, – она ткнула пальцем далеко на север, – в скалах Долина Ушедших. Там спит мая мама.

– Но это же восточный берег? – удивился Амени. – Везде хоронят только на Западном берегу. Как же души переберутся через Хапи?

– В Горизонте Йота все гробницы на восточном берегу, – не поняла его Меритре. – Души умерших сливаются с Йотом во время восхода. Зачем им преодолевать реку?

Амени не стал спорить, так как почувствовал, что столкнулся с философией, в которой он ничего не смыслит. Ему рассказывал старый Мериамос о другом мире, в котором человек оказывается после смерти. Душа проходит долгий опасный путь по царству Дат. Двенадцать часов ночи – двенадцать ступеней посвящения. Особый мир, в котором нет времени и обыденных понятий о пространстве. Душа окунается в Дат, как в глубокий омут, и выныривает с другой, светлой стороны, возрождается вместе с Солнцем, наполненная неземной радостью и счастьем. Но там, в подземном мире душу ждут серьезные испытания. Надо держать ответ перед строгими судьями за все земные дела. Лишь только чистая душа сможет преодолеть все двенадцать ступеней и сольется с сиянием солнца. Вроде бы так звучала легенда. Амени не особо задумывался о смерти. Тот час, когда ему предстоят столь трудные испытания, сейчас казался ему очень далеким.