Лиловый (I)

-- Знаю, -- угрюмо согласилась женщина и побрела вперед, перешагивая через тела одержимых, а иногда и попросту наступая на них. Наконец они вдвоем выбрались на широкую улицу, и Алия беспомощно скривилась при виде белых, запачканных кровью бурнусов: еще одиннадцать, посчитал бегло Ханса. Да, драка была удручающая. Его собственный Дар, конечно, помогает в битве, но не делает его ходячим пожаром, как Острон, или разливающим реки полубогом вроде Искандера. Ну и что, что он может ударить шашкой так, что даже будь она тупая, противника все равно разорвет...

-- Кажется, мы пришли с той стороны, -- задумчиво сообщил Ханса.

-- А не с той? -- возразила Алия, показывая в другом направлении; и там, и там повсюду были разбросаны тела в лохмотьях. Ханса состроил унылую физиономию.

-- Может, просто подождать, пока за нами прилетит Хамсин, -- предложил он.

-- А если наша помощь нужна остальным?

-- Кому это, Острону? Во-первых, черта с два мы его найдем, во-вторых, это скорее нам нужна его помощь. Или, может, Искандеру?..

-- Там кто-то есть, -- резко перебила его Алия. Ханса удивленно заткнулся и повернул голову; женщина была права, в тени развалин действительно стоял кто-то, но нападать он не спешил, кто бы это ни был, и Хансе немедленно пришло в голову:

-- Сафир?

-- Это вряд ли она, -- прошипела Алия, поднимая копье в угрожающей стойке. -- В любом случае, белоглазый сказал, что она одержимая.

-- И ты думаешь, Сафир так быстро сошла с ума? -- возмутился Ханса. -- Стоило ей оказаться в одиночестве в разрушенном городе? Она смелая вообще-то!..

Тут человек, стоявший в тени, сделал шаг. Света было немного: лишь мутное серое небо над головами да багровые отсветы из сердца цитадели, от которых так неспокойно становилось на душе.

Но этого света было достаточно, чтобы Ханса различил знакомые черты лица.

-- Сафир! -- обрадованно повторил он. Потише добавил: -- Думаешь, может, Острон ошибся? Может, та была какая-то одержимая, а наша Сафир все это время пряталась в другом месте?

-- Тебе виднее, -- пробормотала Алия. -- Но не нравится мне она.

-- Ч-ч...

Сафир сделала шаг, потом еще один. Что-то было не так, и Ханса почуял это; он не мог еще сообразить, что именно, но происходящее ему не нравилось.

Теперь он видел девушку куда отчетливее, алый свет как раз падал на нее из проема между двумя домами, и можно было разглядеть ее. Перепачканный, в двух местах порванный бурнус висел на ее плечах. Глаза на ее бледном лице казались двумя провалами. Волосы растрепались, хадир она где-то потеряла. По ее правой руке, намочив рубаху, стекала кровь.

Девушка вроде бы не пыталась бежать, как от Острона, и Ханса сделал шаг, потом другой. Она остановилась, словно насторожилась.

-- Откуда я знаю, что ты настоящий? -- потом спросила она. Ну точно Сафир: это ее голос, Ханса был уверен.

-- Сафир, все в порядке, -- как можно мягче сказал он. -- С чего бы мне не быть настоящим?..

-- Как нас зовут? -- гораздо более резко прозвучал из-за его спины голос Алии. Девушка зыркнула на нее и смолчала.

Ханса остановился, где стоял.

-- Она не знает наших имен, -- добавила Алия потом. -- Как я и думала.

Тут Сафир, -- то, что имело ее облик, -- резко бросилась бежать, но Ханса был готов к этому и сам мгновенно сорвался с места. Бегала она на удивление быстро: быстрее настоящей, пожалуй, они пробежали почти всю улицу, и Алия давно отстала от них, только наконец Ханса настиг обманку и грубо схватил ее за плечи, повалил на землю. Она вскрикнула, ударившись о камни мостовой, -- уже совсем другим голосом, заметил он.

-- Кто ты? -- спросил Ханса, завернул ей руки и заставил поднять голову, схватив за волосы. Волосы в его руке наощупь были вполне реальными, а вот крови на ее предплечье не было, и Ханса не без удивления сообразил, что все это ему лишь мерещится.

-- Не скажу, -- оскалилась она.

-- А если стукну?

-- Попробуй!

Ханса хотел отвесить ей подзатыльник, но на него снизу затравленно смотрела Сафир, хоть он уже и знал, что это не настоящая, все равно рука у него отяжелела и не поднялась на нее.

-- ...Проклятье, -- буркнул он. Тут наконец до них добежала и Алия, хрипло отдуваясь, остановилась рядом.

-- Держи ее, -- выдохнула копейщица. -- Сейчас мы у нее все выудим.

Ханса послушно отодвинулся, и лезвие копья с силой уперлось в подбородок обманки.

-- Ты -- ответ на Дар Джазари, -- сказала Алия. -- Так? Не думай, будто мы все тут идиоты! И даже не надейся, что моя рука на тебя не поднимется, дрянь! Считаю до трех, если ты немедленно не назовешься, я пущу свое копье в дело, и легкой твоя смерть не будет!

Лицо девушки исказилось, а потом вдруг Ханса обнаружил, как ее волосы, зажатые между его пальцами, светлеют. Потрепанный бурнус тоже исчез, вместо этого на ней оказался надет черный плащ.

-- Если этот марбуд немедленно не слезет с меня, -- выдавила обманка, -- я задохнусь, и твоим копьем меня уже не напугать будет!