Лимб

И в любых явлениях искал скрытые грани. То, что ты не способен постичь, вовсе не обязано быть плохим. Оно просто иное.

— Скажи, Марк, — Знающий посмотрел в глаза джамперу. — Как давно ты покинул свой дом? И почему решил отказаться от Нирваны?

Лицо джампера застыло.

— Я понял это сейчас, — успокоил звездного скитальца мастер. — Коэн и другие не в курсе.

— Как ты догадался?

— Ничего сложного, — отмахнулся Ольгерд и побрел в уже известном направлении. Джампер догнал мастера и зашагал рядом. — Насколько я понял, из Преддверья теперь сюда не попасть. Из лимба — тоже. Планета непрерывно движется, никто не знает ее точных координат. Откуда узнал ты? Как сумел запомнить отдельные участки пространства? Что ты вообще здесь делал, если даже Коэн ни разу сюда не заглядывал? Я сильно сомневаюсь в том, что Посох и Нож имеют дела с нирами. Это культуры противоположные, магам тут… скучно. Я не прав?

— Прав, — нехотя признал Марк.

— И тогда я нашел самое простое объяснение, — продолжил свои рассуждения мастер. — Ты здесь родился, Марк. Ты — Демиург. Только очень странный. С двойным дном.

Марк рассмеялся.

— Мне такого еще не говорили.

Их путь лежал на юг, к озеру.

— Ты специально меня перебросил именно на этот холм, — уверенно заявил мастер. — Ты читаешь мысли. Влез в мои воспоминания, да? Ниры всегда так поступают.

Марк вздохнул.

— Хватит уже про ниров, дружище. Ты спрашиваешь, откуда я родом. Ладно, не спрашиваешь. Утверждаешь. И ты прав, я родился на Нирване, научился телепортировать себя к другим звездным системам и отправился в путешествие. Возвращаться не захотелось.

— Почему?

— Ты знаком с философией ниров, — их обступили сосны, но узкая тропа, которую Ольгерд запомнил по предыдущему визиту, еще не появилась. — Они достигли всего, о чем только могли мечтать. И отказались от дальнейшего развития.

— Они просто видят его по-своему, — возразил Ольгерд. — Развитие. Самопознание. То, что внутри, ценнее того, что снаружи.

— Ты близок к пониманию их культуры, — хмыкнул Марк. — И бесконечно далек одновременно. Самопознание… всё верно, мы поставили его на первое место. Но забывать о гармонии тоже не следует. А гармония немыслима без глубинного понимания мира. Я подразумеваю вселенную, а не только планету или систему. Или даже Дверную Сеть. Те, кого ты называешь Демиургами, проникли в самые основы мироздания. И не нашли там ничего удивительного.

— Правда?

— Чистейшая правда, друг мой. Всемогущество сменилось актами творения, затем — безмерной скукой. А чуть позже мы выработали философию, которой придерживаемся и по сей день.

— Не ты.

— Есть и другие, — они вышли на тропу, петляющую среди высоченных строевых сосен. Ольгерд подсознательно искал признаки осеннего увядания, но их не было. Лето в разгаре. А вот вечерние тени неумолимо удлинялись. — Насколько я знаю, только по Млечному Пути странствуют десятки, если не сотни джамперов. А ведь многие пересекли войды и отправились в отдаленные галактические скопления…

Среди деревьев мелькнул силуэт Рыка.

— Я в некотором роде ученик, не получивший должного образования, — улыбка Марка сделалась грустной. — Я не умею зашвыривать отряды воинов к чужим звездам. Не могу собирать планеты из ничего, не зажигаю потухшие светила. Я путешественник — и не более того.

— Мысли читаешь, — напомнил Ольгерд.

— Есть немного.

— А вернуться не хотелось? Завершить обучение, обрести… подлинное могущество?

— У каждого своя дорога, — пожал плечами джампер. — Я свою выбрал. Правильная она или нет — вопрос десятый. Я счастлив, а это главное.

Мудро.

Ольгерд в очередной раз подумал о том, что долг, честь, богатство и могущество — всё это пустота. Ничего не существует. Могущество измеряется людьми, власть теряет смысл в мирах с безграничными ресурсами. Как и деньги. В какой-то момент ты понимаешь, что прожить надо так, чтобы ни о чем не жалеть в старости. Так, чтобы не лишаться людей, которых любишь. Или странствовать везде, где пожелаешь. Согласие с самим собой — вот что действительно важно.

— Коэн, Преддверье… — задумчиво проговорил Ольгерд. — Это часть игры. Ты в любой момент можешь переделать правила. Или изменить поле. И даже ввести новые фигуры.

— Не могу, — покачал головой джампер. — А вот те, с кем ты общался много лет назад, могут.

Те, кто поселился в деревушке на берегу озера.

Демиурги.

Обогнув лесистый холм, путники выбрались в низину. А вот и знакомые валуны…

— Люди ведь не бессмертны по своей природе, — вдруг заявил Марк. — Жители Старой Земли обманули природу, научившись жить тысячелетиями. Наши тела стали молодыми, но разум… нет, он продолжал стареть, заполняться знаниями и впечатлениями. Острота переживаний притуплялась. Знаешь, что происходит с Коэном и ему подобными? Если не сражаться, не путешествовать, не ставить перед собой новые цели? Пропадает вкус к жизни.

— Думаю, ниры отыскали решение.

— Еще как, — в просветах между соснами мелькнула озерная гладь. Марк слегка замедлил шаг. — Отказ от тел. И расширение ментальных возможностей.

— Я видел ниров, — Ольгерду сложно было поверить в сказанное. — Они из плоти и крови.