Лина Костенко

История эта кажется слишком красивой для того, чтобы быть правдой. Тем не менее, это правда. Поэтесса так рассказывала Оксане историю знакомства с Ежи-Яном: «Переделкино. Дача Пастернака. Весной через забор его дачи перевешивалась сирень, и Ежи, твой отец, сломив несколько веточек, дарил мне ту сирень в капельках росы»[74]. (Позже, как бы в отдарок за ту сирень Костенко напишет «Гілочка печалі на могилу Пастернака»; кроме того, это будет еще одним поводом, чтобы назвать детский сборник «Бузиновий цар»). В капельках росы — значит ранняя, утренняя. Впрочем, тогда все смешалось — день-ночь, сад-лес, лето-снег, счастье-грусть.

Ми з тобою такі безборонні одне перед одним.
Ця любов не схожа на таїнство перших причасть.
Кожен ранок був ніччю. Кожна ніч була передоднем.
Кожен день був жагучим чуттям передщасть[75]

.

* * *

Сади стояли в білому наливі.
Іскрив зеніт, як вольтова дуга.
А ми були безсмертні, бо щасливі.
За нами пам’ять руки простяга[76]

.

* * *

Було нам тоді не до сміху.
Ніч підняла завісу —
біла симфонія снігу
пливла над щоглами лісу.

А ліс, як дрейфуюча шхуна,

скрипів, у льоди закутий…
І хлопець, зворушливо юний,
сказав із дорослим смутком:

— Ти пісня моя лебедина,

останнє моє кохання…
В такому віці людина
завжди кохає востаннє.

Бо то уже справа гідности —

життя, бач, як сон, промайнуло.
Підлітки для солідности
мусять мати минуле[77].

Но в Советском Союзе с 15 февраля 1947 года действовал Указ Президиума Верховного Совета «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами». После смерти диктатора ослабление наступило не сразу. Отменили указ только в 1954 году. Лина и Ежи-Ян смогли пожениться. Он закончил институт в 1955 году, она — годом позже. Дочь Оксану Пахлёвскую Лина Костенко родила уже в Киеве (сентябрь 1956-го). И уже не было законов, мешавших им быть вместе. Краковянин Пахлёвский бредил морем. По окончании Литинститута он поехал в портовый Щецин обустраивать жилье для семьи. Мечтал о том, как в будущем они вместе пойдут в кругосветное путешествие на яхте. Но… Две сильных личности принадлежали не только друг другу, однако и разным странам, разным народам. Он не смог жить в Киеве, она — в Щецине. И они расстались.

У Костенко было много стихов об этой разлуке, точнее любви-разлуке и неизбывной тоске после нее. И вот самый известны из них «Спогад / Поїзд із Варшави».

Поїзд із Варшави спогади навіяв,
Я ж на Україні згадую тебе.
Ти співав для мене пісню вечорами:
«Co komu do tego, że my tak kochamy!»

Поїзд із Варшави мчить крізь моє серце,

Сто доріг між нами, а печаль одна.
Іншого цілую, а бринить сльозами:
«Co komu do tego, że my tak kochamy!»

Я люблю, коханий, Київ і Варшаву,

Але Батьківщина в кожного одна.
І минають роки, роки за роками…
«O, jake to szczęście, że my tak kochamy!»[78]

Украинский композитор Владимир Верменич (автор обожаемых народом «Чорнобривців») написал к этим словам музыку. Песня «Спогад» / «Поїзд із Варшави» в шестидесятых годах была популярна, как в Украине, так и в Польше. В Украине ее пели Валентина Куприна (сейчас — член жюри Всеукраинского конкурса-фестиваля на лучшее исполнение произведений Олены Телиги) и Юлия Пашковская (жена Юрия Тимошенка-Тарапуньки, участница концертных программ Тарапуньки и Штепселя).