Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Ліонель и Польвартъ дтьми учились въ одной школ, потомъ были оба студентами въ Оксфорд и, наконецъ, офицерами въ одномъ полку. Трудно было найти еще двухъ людей, которые были бы до такой степени несходны между собой и физически, и морально, но тмъ не мене они были очень дружны. Такія странности встрчаются, впрочемъ, довольно часто. Крайности, говорятъ, сходятся, и мы обыкновенно очень любимъ тхъ людей, которые составляютъ съ нами прямую противоположность. Ліонеля съ Польвартомъ сблизилъ случай, привычка закрпила отношенія, и получилась въ результат настоящая неразрывная дружба.

Такъ какъ Ліонель проводилъ большую часть свободнаго времени у мистриссъ Лечмеръ, то ему некогда было заниматься своимъ холостымъ хозяйствомъ. За это усердно взялся Польвартъ, нисколько при этомъ не скрывая, что дйствуетъ изъ корыстныхъ видовъ. Дло въ томъ, что, по правиламъ полка, онъ долженъ былъ участвовать въ общемъ офицерскомъ стол, а тамъ его гастрономическимъ наклонностямъ и вкусамъ совершенно негд было развернуться. У Ліонеля же ему представился, наконецъ, случай, о которомъ онъ давно втайн мечталъ, примнить къ длу свои кулинарныя способности. Хотя городская бднота уже испытывала нужду и въ пищ, и въ одежд, но на рынкахъ припасы еще были, и за хорошія деньги можно было доставать даже то, что требовалось для боле изысканнаго стола. Капитанъ устроилъ себя отлично, и въ полку стали говорить, что онъ столуется у маіора Линкольна, хотя самъ маіоръ Линкольнъ рдко обдалъ дома, а тоже по большей части приглашался къ кому-нибудь изъ старшихъ офицеровъ полка.

Ночевалъ Ліонели, впрочемъ, попрежнему у своей тетки на Тремонтъ-Стрит. Онъ очень любилъ тамъ бывать и проводить вечера, не смотря на холодность перваго свиданія. Съ мистриссъ Лечмеръ сближенія у него какъ-то не налаживалось: почтенная леди была черезчуръ чопорна и церемонна, хотя всегда очень учтива. Она привыкла напускать на себя искусственную холодность, которая невольно отдаляла отъ нея Ліонеля. Зато cъ молодыми кузинами онъ скоро оказался въ самыхъ пріятельскихъ отношеніяхъ. Агнеса Дэнфортъ, какъ натура добродушная и экспансивная, въ конц первой же недли перестала съ нимъ стсняться, откровенно выражала свои мннія, защищала права колонистовъ, смялась по поведу; разныхъ глупостей, выкидываемыхъ молодыми офицерами, и съ добродушной веселостью признавалась своему англійскому кузену, какъ она называла Ліонеля, въ своихъ симпатіяхъ, антипатіяхъ и даже предразсудкахъ. «Англійскому кузену» она этимъ очень понравилась. Зато нсколько странно, а, иногда и совсмъ непонятно, было поведеніе Сесили Дайнворъ. Цлыми днями она бывала сдержанной, молчаливой, надменной — и потомъ вдругъ, безъ всякой видимой причины, становилась кроткой и ласковой. Вся ея душа въ эти минуты выражалась въ ея блестящихъ глазахъ; ея невинная веселость подкупала, очаровывала всхъ, кто ее тогда видлъ. Ліонель часто размышлялъ объ этихъ непостижимыхъ перемнахъ въ настроеніи своей молодой родственницы. Но. даже въ капризахъ хорошенькой стройненькой Сесили было такъ много пикантной прелести, что, Ліонель ршилъ внимательно изучить ея характеръ, приглядываясь ко всмъ ея поступкамъ и слдя за всми ея словами и чувствами. Сесили, понравилось такое вниманіе къ ней, ея обращеніе сдлалось непринужденне и миле, а Ліонель кончилъ тмъ, что совершенно поддался чарамъ своей кузины.

Гд-нибудь въ большомъ город, среди многочисленнаго свтскаго общества, занятого постоянными удовольствіями и развлеченіями, такая перемна могла бы случиться разв только посл продолжительнаго знакомства, да едва ли бы даже и случилась, но въ тогдашнемъ Бостон, изъ котораго, вдобавокъ, повыхали почти вс хорошіе знакомые Сесили, а кто остался, т опасливо заперлись въ своихъ домахъ и почти нигд не показывались; въ тогдашнемъ Бостон, повторяю, сближеніе между молодыми людьми должно было произойти неизбжно и совершенно естественно.