Лираэль

– Твой дядюшка Рогир? – отозвался Моггет, словно отвечая на вопрос о чудаковатом родственнике, а не о жутком великом мертвом, адепте некромантии, каковым в итоге стал Керригор. – Ранна связывает его еще крепче, чем меня. Он спит в самом глубоком из подвалов дома Абхорсена. И спать ему там – до скончания времен.

– А, – с облегчением выдохнул Сэм.

– Вот разве то, что просыпается, пробудит и его тоже, – задумчиво продолжал Моггет. – А теперь объясни, почему мне вдруг пришлось прервать свое неспешное путешествие в Белизаэр с его прославленными – и справедливо! – рыбными рынками и завернуть в лес. Ты куда это направляешься и зачем?

– Мне нужно отыскать моего друга Николаса, – признался Сэм, чувствуя себя неуютно от того, как взгляд зеленых глаз так и впивается в него, выискивая более глубокие причины, в которых юноша и сам себе не признавался. Избегая этого взгляда, Сэм соорудил небольшую пирамидку из веточек и сухих листьев и поджег серной спичкой, чиркнув ею о подошву.

– А кто такой Николас? – полюбопытствовал Моггет.

– Он – анцельстьеррец, мой школьный друг. Я очень тревожусь, потому что он на самом деле вообще не представляет здешней жизни. Он даже в магию Хартии не верит – вообще ни в какую магию не верит, если на то пошло, – объяснял Сэм, добавляя в огонь ветки покрупнее. – Он считает, будто всему существует научное объяснение, ведь именно так все устроено в Анцельстьерре. Даже после того, как близ Внешней границы на нас напали мертвые, он отказывается признавать, что тут задействована магия. Он ужасно упрям. Уж если что-то вбил себе в голову, то переубедить его удастся разве что с помощью математических выкладок или тому подобного. А в Анцельстьерре он – важная птица, он же племянник главного министра. Ну то есть ты, наверное, знаешь, что мама с папой отправились на переговоры…

– Ну и где сейчас этот Николас? – перебил Моггет, прижмурясь. За секунду до того, как веки сомкнулись, из-под них полыхнуло пламя, и Сэм непроизвольно поежился. Существуют мертвые твари, в чьих глазах такой огонь – это отнюдь не отражение.

– Он должен был дождаться меня у Стены, я собирался его встретить, но он уже перешел границу. По крайней мере, так он написал мне в письме. Он нанял проводника и собирается отыскать какую-то легендарную достопримечательность под названием «Ловушка для молний» по дороге к Белизаэру, – продолжал Сэмет, бросая в огонь увесистый сук. – Я понятия не имею, что это такое и откуда он это взял, но, по-видимому, находится эта достопримечательность где-то рядом с Закраем. А мама с папой считают, что именно там затаился Враг.

Сэм умолк на полуслове, осознав, что Моггет, похоже, к нему вообще не прислушивается.

– «Ловушка для молний» близ Красного озера, – бормотал Моггет. Глаза его напоминали две узкие прорези во тьму. – Король с Абхорсеном в Анцельстьерре, пытаются помешать отправить великое множество народу на верную смерть. Друг преемника Абхорсена – и сам в каком-то смысле принц в мире по другую сторону от Стены. Клэйры ослепли – провидят они лишь картины всеобщей гибели… Ничего доброго все это не предвещает, и связь одного с другим – вряд ли просто совпадение… «Ловушка для молний», значит. Такого в точности названия я не слыхивал, но что-то похожее вспоминается… сон сковывает и притупляет мою память…

Голос Моггета звучал все тише, перетекая в утробное мурчание. Сэм ждал, что кот добавит еще что-нибудь, пока наконец до паренька не дошло, что тот вовсе не мурлычет, а похрапывает. Моггет заснул.

Ежась, но не от холода, Сэм кинул в костер еще одну ветку; вспыхнул приветливый свет, и паренек немного приободрился. Дождик перестал – да вообще-то толком и не начинался. Так, поморосил немного, да температура чуть понизилась. Но Сэма эта новость не порадовала: он предпочел бы затяжной ливень. Последние несколько дней выдались не по сезону теплыми, весна еще не закончилась, а уже пришла летняя жара с легкими дразнящими дождиками, которые так и не усиливались до настоящей грозы. А это значит, весенние паводки схлынут рано. И мертвые станут беспрепятственно бродить по земле: текучая вода уже не послужит им преградой.

Сэм снова оглянулся на Моггета и с изумлением заметил, что один яркий глаз внимательно следит за ним, поблескивая в свете костра, в то время как второй крепко прижмурен.

– А где тебя ранили? – промурлыкал кот тихонько. Слова его сливались с потрескиванием дров. Судя по интонациям, он и без того знал ответ, но хотел услышать подтверждение.

Сэм покраснел, повесил голову, непроизвольно сложил ладони в молитвенной позе.

– Я подрался с двумя констеблями. Они решили, я некромант. Это все колокольцы… – Он беспомощно умолк и сглотнул.

Моггет сардонически взирал на него одним глазом, явно ожидая продолжения.

– Я убил их, – прошептал Сэм. – Заклинанием Смерти.

Повисло долгое молчание. Моггет открыл второй глаз и зевнул, в розовой пасти сверкнули острые белые зубки.

– Дурачье. Да ты хуже своего отца. Чувство вины аж зашкаливает, – промолвил он, зевая. – Да не убил ты их.

– Что?! – воскликнул Сэм.