Лираэль

– Вам он нужнее, чем мне, сэр, – промолвил он. И, эхом повторяя тайные мысли Сэма, добавил: – Жаль, вашей мамы тут нет. Удачи вам, сэр.

– Спасибо, – поблагодарил Сэм, но вернул клинок. – Боюсь, мне помог бы только заколдованный меч. Так что ваш оставьте себе.

Сержант кивнул и убрал клинок в ножны. Сэм принял боксерскую оборонительную стойку и закрыл глаза. На ощупь поискал границу между Жизнью и Смертью – и с легкостью ее нашел, в первый миг испытав то странное ощущение, когда на затылок падают капли дождя, а в лицо веет леденящее дыхание Смерти, где дождей вовеки не бывает.

Сэм напряг всю свою волю – и рванулся навстречу холоду, выталкивая свой дух в пределы Смерти. И вот он уже там, и мертвенная стынь не просто дышит в лицо, а обступила его со всех сторон. Глаза его распахнулись, и он вновь увидел однообразные серые сумерки Смерти и почувствовал, как течение реки тянет его за ноги. Вдалеке слышался рев Первых Врат. Принц поежился.

А снаружи, в Жизни, на глазах у Ника с сержантом, тело Сэма внезапно словно одеревенело. Из ниоткуда заклубился туман и оплел его ноги, точно лоза. Лицо и руки покрылись инеем, и эту ледяную корку дождь почему-то не смывал.

– Глазам своим не верю, – прошептал Ник, отворачиваясь от Сэма и глядя вниз, на приближающихся мертвых.

– Ты лучше поверь, – мрачно откликнулся сержант. – Потому что они все равно убьют тебя, неважно, веришь ты в них или нет.

Глава шестнадцатая В Смерти

В Смерти царило полное безмолвие – если не считать отдаленного рева водопада, обозначающего Первые Врата. Сэм постоял немного у самой границы с Жизнью, прислушиваясь и приглядываясь. Но в характерных серых сумерках, где все очертания словно сглаживаются, а перспектива искажается, видно недалеко. Различал он только реку вокруг – ее воду, непроглядно-черную, кроме как там, где у его коленей вскипали белые буруны.

Сэм осторожно побрел вперед вдоль самого края Смерти, борясь с течением, что пыталось затянуть его в глубину и утащить прочь. Наверняка некромант тоже держится поближе к границе с Жизнью, хотя нет никакой гарантии, что Сэм идет в правильном направлении, пытаясь отыскать его – или, может, ее. Парнишка еще не набрался опыта, чтобы понимать, где именно он находится в Смерти относительно Жизни; знал только, в каком месте ему предстоит вернуться обратно в тело.

Теперь он двигался куда осторожнее, нежели в предыдущий раз. С тех пор минул год, и тогда он вступал в Смерть вместе с матерью, Абхорсеном. Теперь, когда он один и безоружен, все ощущается совсем по-другому. Он, конечно, мог худо-бедно подчинять себе мертвых при помощи свиста или хлопков в ладоши, но без колокольцев не сумел бы ни повелевать ими, ни изгонять их. Да, он, Сэм, – опытный маг Хартии, мастер своего дела, но этот некромант, чего доброго, окажется адептом Свободной магии, а с таким не потягаешься!

Единственный шанс Сэма состоит в том, чтобы подкрасться к некроманту незамеченным и застать его врасплох, а это возможно, только если некромант полностью сосредоточился на поисках и подчинении себе мертвых духов. Хуже того, Сэм сообразил, что производит слишком много шума, идя вброд перпендикулярно течению. Как бы медленно он ни ступал, все равно вода плещет и брызги разлетаются. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, и физически, и психологически; река тянула его за собою, заставляла думать об усталости и поражении. Куда проще было бы просто прилечь и отдаться на волю реки: ему ведь ни за что не победить…

Сэмет нахмурился и велел себе идти вперед, не позволяя мрачным мыслям подчинить свой разум. Некроманта по-прежнему нигде не было видно, и подросток уже забеспокоился: а вдруг его враг совсем не здесь, в Смерти? Чего доброго, он сейчас в Жизни – и в эту самую минуту ведет мертвых в атаку. Сэм знал: Ник с сержантом станут защищать его тело до последнего, но против Свободной магии некроманта они окажутся бессильны.

На миг Сэм задумался, не вернуться ли, и тут послышался еле уловимый звук, и подросток вновь сосредоточил все свое внимание на Смерти. Зазвучала чистая нота; поначалу она доносилась словно издалека, но стремительно приближалась. В унисон со звуком по воде побежала легкая рябь – точно перпендикулярно течению реки, прямо к нему, к Сэму!

Сэмет заткнул уши, до боли стиснув ладонями голову. Этот долгий, звонкий зов был ему хорошо знаком. Это голос Кибета, третьего из семи колокольцев. Это Кибет, вожатый.

Одна-единственная нота просочилась между пальцами Сэма и влилась в уши, заполняя его разум своей чистотой и мощью. Затем нота изменилась и превратилась в целую последовательность звуков, вроде бы одинаковых, но не совсем. Вместе они образовали ритм, что подчинял себе руки и ноги Сэма, дергал за одну мышцу, за другую, волей-неволей тащил паренька вперед.

Сэм отчаянно попытался, вытянув губы, просвистеть заклинание противодействия или хотя бы выбранную наугад ноту, способную внести разлад в зов колокола. Но щеки его не двигались, а ноги уже тяжело ступали по воде, быстро неся к источнику звука – владельцу колокола.