Лирика

Мне известен суровый Плевен,
Где растет в ложементах плевел,
И — в жемчужных отелях — Варна,
Улыбающаяся лучезарно.

Мне известна София — в парках,
И Коларовград пролетарский,
И Бургас — в парусах и в барках,
Этот город — моряк болгарский.

— Ну, а Сливен?..—
Куда мне деться:
— Не был…
— Не был?
Честное слово?! —
Смотрят
Сливенские уроженцы
На меня, как на тяжко больного.

Побывал под болгарским небом
Человек —
И в Сливене не был!..
Да, дворцами он не утыкан,
И особенно не велик он,
И не главный он, к огорченью,
По промышленному значенью..
— Чем же он знаменит?
Чем дивен?

— Как же — чем?
Тем, что это — Сливен!

Тем, что девушки всех красивей,
И влюбленные всех счастливей,
И вино ароматней прочих,—
Кто не верит, гоните прочь их!..

Вот чем славен
Наш город-чудо,
Вот чем дивен,
Вот не был где ты!..

И послушать, так все оттуда
Композиторы и поэты!

Ну, а если кем не из Сливена
Вся Болгария осчастливлена,
Значит, мама его из Сливена
Или дядя его из Сливена…

Я, Болгарию покидая,
Сам себе становлюсь противен:
Видел многие города я,
Но не видел я город Сливен!

1958

ГОД ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ

Год двадцать третий. Лето.
Над парком птичий цвирк.
Мальчишка без билета
Попасть желает в цирк.

Мальчишка у забора
И ловок был и смел,
Он мимо контролера
Протыриться сумел.

Начало ровно в восемь,
Мальчишке ровно семь,
И взрослых мы попросим
Забыть о нем совсем.

Здесь бабы и солдаты,
И в страшной духоте
Летают акробаты
На страшной высоте.

И в памяти-копилке
Мальчишка унесет
Плюмажи, и опилки,
И лошадиный пот…

Загадочные страны,
Далекие края…
Как мне подумать странно
О том, что это я!

1958

БАНАЛЬНАЯ БАЛЛАДА

Два друга
Перед самою войной
Ходили вместе к девушке одной.

Подумать обещала им она.
Подумать помешала ей война.

Один из них
Ушел в Дзержинский полк.
Ей написал в июле —
И умолк.

Второй нырнул —
И вынырнул в тылу.
Он доставал кагор и пастилу,
Он доставал ей сало и пшено,
И было все меж ними решено.

Давным-давно
Она — его жена.
Еще с того, с военного пшена.

Но тут сюжет наш
Делает изгиб,
Поскольку первый
Вовсе не погиб.
Он возвратился —
Скулы как кремень,
Пустой рукав
Засунут за ремень.

Он навестил их —
Мужа и жену.
Они поговорили про войну.
И муж,
Доставший кафель и горбыль,
Шепнул жене:
— Мне жаль его…
Бобыль…

А он,
Чтоб только что-нибудь сказать,
Сказал, что дочка —
Вылитая мать,
И, уходя, просил не провожать,
Боясь на электричку опоздать.

Муж крепко спит,
А женщина сидит
И в кругленькое зеркальце глядит,
И пудрит веки,
Долго пудрит нос,
Хотя никто не видит этих слез.

Какой банальный,
Скажут мне, сюжет!

Спокойной ночи.
Точка.
Гасим свет.

1959

ПАЕК