Читаем Лирика 30-х годов полностью

Лирика 30-х годов

Александр Андреевич Прокофьев , Борис Александрович Ручьев , Василий Васильевич Каменский , Василий Иванович Лебедев-Кумач , Илья Авраменко , Михаил Сергеевич Голодный , Николай Рыленков , Сергей Александрович Васильев

Голуби мира летят, летятс веточкою тоски.Где-то в долине упал солдатзамертво на пески.Ночь африканская. Путь прямой.Дым с четырех сторон.Сумерки тропиков. Но домой,нет, не вернется он.Голуби мира летят, летятс холодом и теплом.Пушки германские заговорятна языке своем.Руша преграды, мои врагив лютых ночах идут,снова солдатские сапогирейнские травы мнут.Голуби мира летят, летят,веточку в клюв зажав,кружатся,кружатся,

кружатся надкрышами всех держав.Снова теплятся для разрухдва очага войны.Но Москва произносит вслухслово моей страны.Слыша его, у больных болот,возмужавший в борьбе,негр поднимается и поетпесенку о себе:«Пусть в селении Суалыв яростную грозувраги заключат меня в кандалы —я их перегрызу,Примет кости мои земля —брат мой возьмет ружье:за океаном, у стен Кремля,сердце стучит мое».Снова теплятся для разрухдва очага войны.Но Москва произносит вслух

слово моей страны.Оно адресовано миру всему,и твердость в нем наша вся.И московский юноша вторит ему,тихо произнося:— Милая родина! Ты в боютолько мне протруби;если надо тебе,моюголову — отруби!Факелом над землей подними,долго свети, свети,чтобы открылись перед людьмисветлые все пути.Разве не знают мои врагивечность таких минут,враги, чьи солдатские сапогирейнские травы мнут?

«В конце весны черемуха умрет…»

В конце весны черемуха умрет,

осыплет снег на травылепестковый,кавалерист, стреляющий вперед,ее затопчет конскою подковой.Пройдут года —настанет смерти срок,товарищам печаль сердца изгложет.Из веточек черемухи веноккавалеристу в голову положат.И я б хотел — совсем не для прикрас, —чтоб с ним несли шинель,клиноки каску, —и я б хотел, чтоб воин в этот разпочувствовалцветов тоскуи ласку.

Память

1

Опять сижу с тобой наедине,опять мне хорошо, как и вчера,

Мне кажется, я не был на войне,не шел в атаку, не кричал «ура».Мне кажется, все это было сном,хотя в легенду переходит бой.Я вижу вновь в чужом краю лесномокоп в снегу, где мало жил тобой.

2

Возьми тепло у этого огня,согрейся им и друга позови.Помучь тоской, любимая, меня,мне хочется молчанья и любви.Ты видишь — я пришел к тебе живой,вот только рана — больше ничего…Я шел сквозь ад, рискуя головой,чтоб руки греть у сердца твоего.И если ты способна хоть на мигувлечь меня, как память, в забытье, —услышу не молчание твое,а ветра стон и гаубицы крик!