Лирика и сатира

Шах Магомет окончил пир.
В его душе любовь и мир.

В саду у фонтана, под сенью маслин,

На красных подушках сидит властелин.

В толпе прислужников смиренной —

Анзари[46], любимец его неизменный.

В мраморных вазах, струя аромат,

Буйно цветущие розы горят.

Пальмы, подобны гуриям рая,

Стоят, опахала свои колыхая.

Спят кипарисы полуденным сном,

Грезя о небе, забыв о земном.

И вдруг, таинственной вторя струне,

Волшебная песнь полилась в тишине.

И шах ей внемлет с огнем в очах.

«Чья это песня?» — молвит шах.

Анзари в ответ: «О владыка вселенной!

Той песни творец — Фирдуси несравненный».

«Как, Фирдуси? — изумился шах. —

Но где ж он, великий, в каких он краях?»

И молвил Анзари: «Уж много лет

Безмерно бедствует поэт.

Он в Тус воротился, к могилам родным,

И кормится маленьким садом своим».

Шах Магомет помолчал в размышленьи

И молвил: «Анзари, тебе повеленье.

Ступай-ка на скотный мой двор с людьми,

Сто мулов, полсотни верблюдов возьми.

На них нагрузи драгоценностей гору,

Усладу сердцу, отраду — взору:

Заморских диковин, лазурь, изумруды,

Резные эбеновые сосуды,

Фаянс, оправленный кругом

Тяжелым золотом и серебром,

Слоновую кость, кувшины и кубки,

Тигровы шкуры, трости, трубки,

Ковры и шали, парчевые ткани,

Изготовляемые в Иране.

Не позабудь вложить в тюки

Оружье, брони и чепраки,

Да самой лучшей снеди в избытке,

Всех видов яства и напитки,

Конфеты, миндальные торты, варенья,

Разные пироги, соленья.

Прибавь двенадцать арабских коней,

Что стрел оперенных и ветра быстрей,

Двенадцать невольников чернотелых,

Крепких, как бронза, в работе умелых.

Анзари, сей драгоценный груз

Тобой доставлен будет в Тус

И весь, включая мой поклон,

Великому Фирдуси вручен».

Анзари исполнил повеленья,

Навьючил верблюдов без промедленья, —

Была несметных подарков цена

Доходу с провинции крупной равна.

И вот Анзари, в назначенный срок,

Собственноручно поднял флажок,

И знойною степью в глубь Ирана

Двинулся во главе каравана.

Шли восемь дней и с девятой зарей

Тус увидали вдали под горой.

Шумно и весело, под барабан,

С запада в город вошел караван.

Грянули враз: «Ля-иль-ля иль Алла![47]

».Это ль не песня триумфа была!

Трубы ревели, рога завывали,

Верблюды, погонщики, все ликовали.

А в тот же час из восточных ворот

Шел с погребальным плачем народ.

К тихим могилам, белевшим вдали,

Прах Фирдуси по дороге несли.

ДИСПУТ