Лис

Оказалось, Дитрих послал почтового голубя сразу после "битвы во имя двух королей", как окрестили её сразу же после моего тоста. Олав не стал дожиться подробностей, и решил сам взглянуть на появившегося из небытия мага. Не прими он поспешного решения, я бы так и сгинул, не оставив и следа.

Что же касается Жирдяя…

Олав, как объяснил мне Вильям, мог читать ауру людей. Едва взглянув на этого извращенца, он приказал Вильяму (который оказался вместе с ним в том подвале) казнить его на месте. Вмешался Дитрих. Он убедил Вильяма, что эта тварь просто не заслужила легкой смерти. Почитав записи, любезно предоставленные самим Дитрихом, он признал его правоту. Жирдяй умер на колу, немного не дождавшись моего пробуждения. Я бы с радостью ещё раз плюнул ему в рожу, но тогда и сам ничем не отличался бы от него. Главное, своё он получил, остальное я просто выбросил из головы.

– Где Дитрих?

Спросил я у Вильяма, едва открыв глаза. Поначалу я даже не понял, где нахожусь, и реально ли происходящее? Но, обнаружив дремавшего в кресле Вильяма и меч, мирно покоившийся в заживающей руке, сделал соответствующие выводы.

– Очнулся, – совсем не приветливо откликнулся он. – Отец Дитрих-то. Уехал вместе с Настоятелем Олавом. Его помощь потребовалась Ордену.

– Помощь? Да он же самый настоящий…

– Кто? – не скрывая злости, выпалил, прервав меня Вильям. – Ну же, продолжай? Урод? Садист? Душегуб? Ты ведь это хотел сказать?

Я даже опешил, не совсем понимая, что происходит. Почему Вильям ведёт себя так, словно я пытался опорочить святого человека. Именно это я и спросил. Он устало провел ладонью по лицу и ответил уже спокойней.

– Я был в том подвале, – вымученно улыбнувшись, поведал он. – Дитрих оказался прав. Олав это подтвердил. По его словам, на тебе "печать зла". Пусть душу ты и не продал, но замарать её не побоялся. Думаешь, почему я торчу здесь, вместо того, чтобы спать в своей кровати? Я жду объяснений. О том, что произошло в подвале, знают только трое. Четвертый уже кормит червей. Скажи ещё спасибо, что Настоятель не дал мне убить тебя на месте. Печать почти исчезла. Такое возможно, только если умерла тварь, поставившая её. Выкладывай!

Последнее слово он произнес с нажимом. Хотя я вовсе не собирался отмалчиваться. Мне с лихвой хватило пережитого, чтобы вновь пойти этим путём. Да и пора было с кем-то поделиться, и, раз уж так сложилось, пусть это будет Вильям. К тому же, он не плохой человек. А ведь мне ещё предстояло выполнить кучу обещаний. Найти наставника, выучиться приемам самообороны, убить… хотя тут я безнадежно опоздал.

И не забывайте, что я ещё задолжал кое-кому. Ведь кроме как удачей, моё спасение не назовёшь. И во всем этом мне мог помочь человек, сидящий напротив и ожидающий моего рассказа.

Я поведал ему абсолютно всё, не скупясь на детали. И о своём родном мире, и о том, как именно попал в пещеру, о сделке с Калхеном. Мой рассказ занял почти полдня.

– Да уж, – заметно успокоившись хмыкнул он, когда я, наконец, закончил и устало прикрыл глаза. – Хотел бы я знать, что за сила забросила тебя к нам. С одной стороны, ты вроде как случайно обрел способности, считавшиеся безвозвратно утерянными для всего человечества. Да взбреди тебе в голову – можешь весь город спалить к такой-то матери…

– Да я ни за что…

– Верю, – рассмеялся Вильям. Но затем наигранно нахмурил брови. – Разве я хоть раз перебил тебя? Будь добр выслушать мнение старого вояки. Так вот – это лишь одна сторона монеты. Ведь, благодаря той же случайности, ты вернул артефакт, также считавшийся утерянным. Я бы, на твоем месте, не стал так уж корить себя за смерть Ричарда. Из того что я услышал, выходит, что он и так был уже не жилец. Ну не потащил бы его в пещеру, и что с того? Сгинул бы где-нибудь в канаве? А так он остался верен своим принципам. Как жил достойно, так и умер достойно. Да ещё и спас кучу народа, ты так не считаешь? Не сам, разумеется, но с твоей помощью. Жаль только, никто кроме нас об этом не узнает. Ещё, конечно, Настоятель Олав. Он будет здесь, едва сойдет снег. Рассказывать Дитриху или нет, решишь сам. Раньше я тоже недолюбливал его, но записи… Тебе обязательно надо на них взглянуть. Сто восемь имён, включая тебя, и он ни разу не ошибся. Девять покушений на короля, три уничтоженных в зародыше бунта… Да чтоб мне провалиться, если я не поблагодарю его при встрече.

– А остальные имена? – предпринял я отчаянную попытку не согласиться с ним. Хотя его слова относительно Ричарда принесли умиротворение и долгожданное облегчение. Трудней простить себя, чем кого-то постороннего. Вильям помог мне избавиться от груза вины. Но Дитриха я простить не мог, как не старался. – В чем провинились они?

– Сплошь ублюдки. Убийцы, насильники, любители поиграть с детьми во взрослые игры. Да он сделал для города больше, чем я, когда-либо смогу. Хотел бы я иметь его дар.

– Поверь, ты бы этого не хотел.

Вильям ненадолго задумался, а затем кивнул, соглашаясь.