Лис

– Голову не трогать, к прибору не прикасаться, – монотонно стал перечислять Жирдяй. – Не допустить его смерти, но и особо не церемониться. В противном случае вы придумаете, как растянуть мою казнь на целый месяц.

– Верно. Нарушишь хоть пункт, пеняй на себя. Да, и ещё, – уже у выхода вдруг вспомнил Дитрих, – Если он захочет поговорить, сразу бросай всё и зови меня. Понятно?

– Куда уж понятней. Сразу же звать вас. Ага, ясно.

Бросив на меня последний взгляд, но так и не обнаружив признаков паники, Дитрих ушел, плотно притворив дверь. Только тогда я позволил себе в ужасе посмотреть на молоток, так и оставшийся лежать на столе. Жирдяй проследил за моим взглядом и оскалился в предвкушении близкой расплаты.

– Можешь плеваться, сколько хочешь, – вплотную приблизив свою мерзкую харю, так что я уловил запах гнилых зубов, произнес он. – Ну, чего же ты ждешь? Ты же только и горазд слюни пускать? Чего застыл?

– Ещё не решил, в какой глаз плюнуть на этот раз. А может вообще, в твой гнилой рот? Пожалуй, всё же в рот.

Плевать я больше не собирался, он ведь только этого и ждал. Но слова мои ему не понравились, даже ухмылка исчезла.

– Все вы только и можете, что словами обидными бросаться. А как доходит до дела, начинаете скулить, молить пощадить. Прошу, не надо, – продолжил он, изменив голос и подражая кому-то из своих жертв. – Лучше просто убей. Я же всё рассказал. Умоляю.

Не переставая канючить, он подошёл к столу и, взяв молоток, принялся поглаживать его.

– Я их всё же убиваю. Но ведь быстро – не значит интересно? А тебя я и убить-то не могу. Сам слышал, что сказал Дитрих. Ну, так он ещё сказал не церемониться. А вот это уже интересно.

И тут он направился ко мне, вертя молоток в руке и насвистывая уже слышанную мной мелодию. Именно в тот момент я вспомнил сон с участием Ричарда. Даже не сам сон – один лишь момент. Я смотрю на свои кисти, раздробленные, с тягучими каплями крови. Слишком ярким оказалось воспоминание. Настолько, что я всё же спасовал и вздрогнул, поняв, что произойдет дальше. Жирдяй, хоть и был безмерно туп, всё же правильно расценил мой жест и даже замер на месте. А через мгновение взорвался в приступе истерического смеха.

– Я ещё даже не начал, а на тебя уже смотреть жалко. И куда только подевалась вся храбрость? Может, ты ещё попросишь позвать Дитриха? Снова решил меня обмануть?

Последняя мысль заставила его ускориться. Не став дожидаться ответа, он резво подскочил и, замахнувшись, опустил молот на указательный палец правой руки. Весь мир исчез, погас во вспышке боли, раскаленной иглой вонзившейся в мозг. Боже, как же я тогда кричал. А ведь это был только первый, но далеко не последний палец.

Он нарочно не давал мне передышки, я ведь мог испортить ему всё "веселье" и позвать Дитриха. Остановился он лишь на миг, когда пальцы на правой руке закончились. Подумав немного, он стал с остервенением колотить по и так уже изуродованной руке, словно решил, во что бы то ни стало, окончательно уничтожить её. Вскоре он добился своего. Я больше не верил, что смогу хоть что-то сделать правой кистью. Самой кисти, разумеется, не было видно, но на что там смотреть? Я гвозди никогда не заколачивал с той силой, с которой он лупил по несчастной кисти. И ведь не было возможности даже от стены её оторвать. А ведь была ещё вторая рука. И он уже примерялся, как бы половчей разделаться и с ней, когда дверь распахнулась и я услышал "достаточно" от появившегося Дитриха.

Сознание, получившее короткую передышку, решило использовать эту лазейку и покинуть меня. Новый удар в и так уже искалеченную руку вернул меня в чувство.

В такт биению сердца перед глазами пульсировали кровавые всполохи. Лишь запредельные усилия не позволяли отключиться. Я просто не хотел заработать очередной удар, вот и цеплялся за реальность. Во рту появился металлический привкус, должно быть, я прикусил язык, не позволяя сознанию угаснуть.

– Скажи спасибо Вилиссе. – снова раздался голос Дитриха, хотя самого его я не видел. Я вообще ничего не видел, лишь всполохи и мутные силуэты заклятых врагов. – Твоя выходка не прошла даром. Она забилась под кровать и не хочет вылезать. Ты что, не мог заткнуть ему рот? Хотя, это моя вина.

Жирдяй лепетал что-то в свое оправдание, дескать, раньше этого не требовалось. Да и подумаешь, поорал немного пленник, так ведь всё строго следуя указаниям. Ведь велено же было особо не церемониться. Дитрих выругался сквозь зубы и приказал ему захлопнуть пасть.

– Вот как мы поступим, – вновь заговорил он, обращаясь ко мне. – Сейчас он воткнёт тебе кляп, и продолжит уродовать оставшиеся части тела. В таком случае ты не сможешь его прервать, даже если очень этого пожелаешь. Я же отправлюсь успокаивать бедную девочку и вернусь только утром. К тому времени от тебя мало что останется. Повезёт, если вообще жив будешь. Или, – он сделал паузу, давая мне время осмыслить его слова. – Или же ты прямо сейчас даёшь мне слово продолжить нашу милую беседу. Обещаю, пытки на этом прекратятся.

Жирдяй гневно засопел, почуяв ускользающую из лап добычу.