Лис

– Фух, пронесло. Я уж думал, он тебе мозги поджарил. А ты, – ещё раз пнув виновника, который тоже несказанно обрадовался моему внезапному исцелению, прошипел Дитрих. – Ну-ка повтори, что говорилось в инструкции о продолжительной работе устройства? Живо.

– Я не знаю, – пуская сопли, заскулил он жалобно. – Я запомнил только куда иглы втыкать. Там дальше скучно рассказывают.

– Скучно? – чуть не задохнулся от возмущения Дитрих. – Скучно говоришь? Я не за этим столько сил потратил, обучая тебя чтению. Там ведь ясно сказано: При длительной работе устройства, наблюдается помутнение рассудка, вплоть до полной невменяемости. ПОЛНОЙ НЕВМЕНЯЕМОСТИ! Знаешь, что это значит? Хотя, мне плевать, знаешь ты или нет. Пошёл вон, и только попробуй вылезти из своей норы.

– А как же завтрак? Я здесь всю ночь…

– ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ!!!

Меткий удар – и голова Жирдяя чуть не слетела с плеч. Обувь у Дитриха оказалась добротная, что гарантировало, как минимум, головную боль, а может и полноценное сотрясение со всеми вытекающими.

Решив больше не испытывать судьбу, Жирдяй на четвереньках пополз к выходу, бестолково болтая головой, чем-то и правда напоминая побитую собаку. И поделом ему.

– Что же до тебя, – схватив меня за челюсть и сверкая глазами, Дитрих совсем забылся и допустил огромную ошибку. – Не думай, что всё кончено. Пока отдыхай, тебе надо восстановится. А после… ах ты ж…

"Да братец, не стоило подходить так близко".

Я уже мог претендовать на звание чемпиона мира по количеству удачных плевков. И хотя метил я всё же в глаз, вышло всё куда лучше. Рука, сжимавшая нижнюю челюсть, не позволила, как следует плюнуть. Если бы он не приблизился вплотную, в результате чего плевок плавно перекочевал в рот к новому владельцу, я бы просто испачкал себе грудь.

Дитрих оказался более устойчив к подобным выходкам. Сплюнув мне под ноги, он даже сохранил холодное выражение лица.

– Можешь забыть о еде. Пока не извинишься. А ты ведь не станешь, я прав? Это оставляет всё меньше времени для наших бесед. Это досадно, но отпускать тебя я всё равно не собирался. Ты лишь сократил остаток своей жизни. Но я всё же надеюсь, что ты прислушаешься к доводам разума, – и добавил, печально улыбнувшись, – ну или желудка.

"Идиот". С какой-то мстительностью подумал я в тот момент. И ведь знал, что Дитрих такой наглости не стерпит. Знал. А вот устоять всё равно не смог, слишком уж велик был соблазн. Ну как не воспользоваться таким удачным моментом? А что в итоге? Пытался выиграть хотя бы одну лишнюю минуту и сам же похерил все старания. Сколько человек может продержаться на одной только воде? Кажется, в Англии, лет пятьдесят назад, один полоумный решил провести подобный эксперимент. Он умер на семьдесят шестой день.

Хотел бы я понять, что им двигало? Не было в то время такого понятия, как блогер, и быть не могло. Выходит, вовсе не появление интернета и телевидения заставляет людей поступать необдуманно и откровенно глупо? Всемирная сеть лишь дает возможность наблюдать за ними, что ещё глупее. Природа человеческой глупости уходит своими корнями ещё в те далекие времена, когда Колумб открыл Америку и привез оттуда злосчастный табак? Или ещё дальше, в тот день, когда пала Троя, посчитав за подарок Богов деревянного коня высотой с небольшой дом? Ну разве не глупо?

Но я снова отвлёкся. Проясню лишь один момент. Не стоит свято верить во всё, что видите, слышите или читаете. Всё необходимо подвергать сомнению, в том числе и собственные суждения. Вдруг они ошибочны?

Что же касается интересующей темы, то средний показатель жизни человека, лишенного пищи, сводится к трём – четырём неделям. Точной цифры не существует. Даже эти показатели зависят от множества факторов: таких, как состояние здоровья, среда обитания, стрессоустойчивость. Не у всех железные нервы. Кто-то способен истощить ресурс организма в разы быстрей, одними лишь переживаниями. Что уж говорить о моём положении? Чего только стоят предстоящие истязания. И ведь прав был Дитрих. Не стану я просить у него прощения. Пусть я и пережил уже достаточно унижений – это будет последней каплей. Как потом прикажете (если это "потом" наступит) жить? Всю оставшуюся жизнь испытывать ненависть к самому себе за проявленную слабость? Ведь Ричард никогда бы до такого не опустился, а именно он стал для меня примером во всем. Он, и его последняя просьба "жить по совести". Я не мог пойти против его воли, а, значит, мне осталось жить в лучшем случае неделю-полторы. Да и это при самом удачном стечении обстоятельств.

Последняя надежда, что его слова о помощи, которая уже в пути, не были просто игрой опьянённого наркотиком разума, медленно, но верно угасала. А в том, что сон был предупреждением, я убедился уже на следующее утро. Решив не терзать себя пустыми размышлениями и экономить силы, я вскоре уснул, ведя отсчёт от тысячи к нулю.