Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Почему я считаю юбилей концепции «Великой России» своевременным? Прежде всего потому, что в цикле статей «Великая Россия» Струве писал не о той России, какую видел, а о той, какой он хотел ее видеть. Струве ставил задачу: «Только если русский народ будет охвачен духом истинной государственности и будет отстаивать ее смело в борьбе со всеми ее противниками, где бы они ни укрывались, — только тогда, на основе живых традиций прошлого и драгоценных приобретений живущих и грядущих поколений, будет создана Великая Россия». Тогда не случилось. Россия сорвалась из мировой войны в революцию. Однако мне кажется, что та Россия, которую предвидел Струве, имеет шанс быть построенной сейчас. Я убежден, что сегодня концепция Великой России — причем именно в том виде, как она предносилась внутреннему взору Столыпина и Струве, — лежит в основе трудов президента Владимира Путина, так что можно сказать, что в отдельных эпизодах мы уже строим ту самую Великую Россию. Вот поэтому и «своевременный» юбилей.

О Великой России как о замысле Струве писал в том числе в связи с именем Столыпина: «Столыпин смотрел не назад, а вперед, и то, что он в будущем прозревал — Великая Россия как правовое государство, с сильной властью, творчески дерзающей и дерзновенно творческой, — является и теперь великим государственным замыслом русского возрождения… Если мы прибавим к этому, что Столыпин не только на словах, а всем существом своей сильной и в то же время страстной натуры был настоящий русский националист, то мы завершим общую характеристику этого крупного исторического деятеля как строителя той новой России, которая во всяком случае должна быть».

И еще одно важное замечание. С учетом сегодняшней полемики о «национальном лице» России, дискуссии между этническими и имперскими националистами следует быть внимательными в восприятии имени «Великая Россия» и не путать с именем «Великороссия». Рассуждая о проблемах русского могущества, Струве специально отмечает, что его концепцию следует соотносить не с Германией Бисмарка и Мольтке, а с английской традицией. В частности, Струве указывает на переведенную по его инициативе книгу кембриджского профессора Джона Роберта Сили «Расширение Англии». Кардинальным понятием книги Сили было Greater Britain, которое, замечу, отличается от Great Britain. В переводе на русский язык отличие было отмечено как «Великая Британия» и «Великобритания». Струве указывает, что само выражение «Великая Британия» было впервые употреблено довольно поздно — в 1869 году — Чарльзом Дильком, причем именно в значении империи, в отличие от «национальной территории» (в современном значении этого слова): «Если два маленьких острова были из вежливости окрещены “Великобританией”, то Америка, Австралия, Индия должны образовать “Великую Британию”».

Можно сказать, что имя «Великая Россия» относится именно к Российской империи в том или ином ее изводе (включая нынешний), и в этом смысле принципиально отличается от «Великороссии» как обозначения в националистическом дискурсе «русской национальной территории». У русских националистов территория государства, империи (политическое пространство) не совпадала — и не совпадает — с национальной территорией, поэтому концепт «Великая Россия» был связан у Струве (и остается связанным сейчас) с империализмом (у Струве — либеральный империализм) и коррелирует сегодня с таким рядом понятий, как «русская цивилизация», «русский мир». Именно поэтому Струве уже сто лет назад наряду с геополитической (и военной) экспансией России ставил геоэкономическую и геокультурную экспансию.

В ближайшее время Центр либерально-консервативной политики «Великая Россия» с партнерами готовит круглый стол «Великая Россия — идеология Путина». Надеюсь, что на этом юбилейные мероприятия не закончатся, поскольку задача перед всеми нами стоит та же, что и сто лет назад: «Государственная мощь невозможна вне осуществления национальной идеи» (П. Струве).

Путин и икона Божией Матери «Державная»

ПРЕАМБУЛА-2019