Лиса в курятнике (СИ)

- Нашла, судя по тому, что директор ей взятку всучить пытался, все две тысячи предлагал, а она в него кофейную чашку кинула и непотребным словом обозвала. Феликсовы давно затруднения испытывают, видать, оттого хорошо приучена считать.

- Чудесно... кто еще отличился?

- Свяга на Старшинском погосте с сотню душ подняла...

Удивленною императрица не выглядела.

- Вы для того ее прислали?

- Сами жаловались, что неспокойно стало, отмолить, мол, не выходит. Зато теперь спокойствие будет... что другие?

- Артемьева, которая с нею была, чувств лишилась, а другая бойкою вышла... встала рядом и пригрозила, что если кто из батюшек дернется, то получит пулю прямо в лоб... верней, она не лоб упомянула, но то девице совсем непристойно...

- Зато действенно, - Ее императорское Величество потерла руку о руку, и золотые лепестки чешуек полетели на подол. - Иные мужики яйца свои куда более головы берегут... стража?

- Велено было не вмешиваться, хотя признают, что с трудом удержали. Все ж таки люди были... несколько удивлены, а вид воплощенных душ многих... возмутил.

- Чем?

Императрица повернулась к зеркалу, которое дремало, ожидая прикосновения.

- Боюсь... это была не самая лучшая ваша идея... пошли слухи, что свяга вашей волей оскорбила мертвых.

- Они сами их к земле привязали.

- Это верно. И те, кто получил образование, согласятся с вами, однако... - Анна Павловна все же решилась. - В городе становится неспокойно. Кто-то вполне сознательно распускает сплетни, порочащие ваши честь и достоинство. Говорят...

Она запнулась, но стиснула кулачки.

- Открыто говорят, что вы в силу своего нечеловеческого происхождения ненавидите весь род людской...

- И желаю извести? Не бойся. Дурной я была бы правительницей, не зная, о чем говорят подданные. Да, согласна, распускают слухи нарочно. И происшествие многим на руку. Люд темный большею частью поверит...

- И что делать?

- Ничего, - императрица коснулась все ж зеркала. И каменная поверхность задрожала, пошла рябью, оживая. - К сожалению, все мы ошибаемся. Стоило послать свягу в другое место. Или не посылать вовсе... боюсь, в этом городе нет места, где не осталось бы неприкаянных душ. Вернее, не было... охрана...

- Просят оставить их подле девиц. Опасаются.

- Оставь... еще что интересного?

Не то, чтобы интересного.

Анна Павловна привычно зачитывала о делах чужих, порой не удерживаясь от комментариев. А в зеркале мелькали люди.

...вот младшая Гуляковская не слишком искренне рыдает на плече у матушки, а та крутит в пальчиках флакон ароматических солей. И выговаривает что-то резко мужчине вида простого, если не сказать - простоватого.

А тот хмурится.

Молчит.

Недоволен?

Многие будут недовольны. И почему-то кажется, что недовольство это - часть плана, но спрашивать Анна Павловна не станет, ибо знает: придет время - расскажут.

...баронесса Хирмгольд о чем-то беседует со священником. Нынешний незнаком, хотя, казалось бы, Анна Павловна знала всех, кому выпала честь служить при дворцовом храме. Но нет... молод... пожалуй, чересчур уж молод и непозволительно хорош собой. И держится привольно.

Ни тени почтительности.

Смирение и вовсе не ночевало... скорее уж складывается впечатление, будто рясу эту черную напялили на человека военного. Напялить-то напялили, а шпоры снять забыли. Вот он взмахом руки прерывает словоизлияния и, склонившись к ручке баронессы, запечатлевает на раскрытой ладони поцелуй.

Долгий такой поцелуй.

Стыдный.

И уши горят, но Анна Павловна смотрит. А зеркало гуляет по покоям...

...одна из девиц, полулежа на полосатой софе и почти сродняясь с нею полосатым же платьем, весьма экспрессивно рассказывает... о чем? Как знать? Видно лишь, как меняется выражение прехорошенького личика с растерянного до возмущенного, а после и на испуг... кто это?

Анна Павловна должна была бы вспомнить...

...что-то чересчур уж много развелось в последнее время случайных людей, каковых и быть при дворце не должно бы. А вот же, были... прочие красавицы сидят полукружком, ротики приоткрыты, бровки приподняты. На лицах - чистый ужас...

Значит, пойдет в свет новая сплетня.

...вот служанка что-то пересказывает другой, да только та, не дослушавши, разворачивается и бьет говорунью грязным, в саже, полотенцем. А после тоже говорит и видно, что зло, яростно даже...

Зеркало затягивало.

Зачаровывало.

Оно обещало показать...

...что?

А хоть бы мужа. Хочет Анна Павловна взглянуть? Убедиться, что занят он по-прежнему делами государственной важности, а не какой-нибудь случайною девицей? Он-то, конечно, говорит, что любит... но много ли веры подобным разговорам?

Она ведь взглянет.

Красавица?

Уверена?

А ведь зеркало знает правду об этой красоте. И муж знает. И быть может, надоело ему притворяться, захотелось просто на минуточку узреть женщину без изъянов на лице?

- Нет, - Анна Павловна заставила себя отвести взгляд от серого марева, в котором мелькали картинки чужих жизней. - Я не буду... я не стану...

- И не нужно, - невесомая ладошка легла на плечо. - Не слушай его. Заморочит... суть у него такова.

Глава 33

Глава 33