Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

— Прости меня. И перед Хироко я, конечно, тоже извинюсь. Мир?

Тоси усмехнулся:

— Мы вроде и не ссорились, — но руку всё же пожал.

После он слегка потряс мою ладонь, привлекая внимание. На его лице я увидела улыбку, которую никогда не забуду. Так не улыбаются людям с улицы. Вкупе с сосредоточенным, но миролюбивым взглядом зрелище было сказочное.

— Завтра с нами? Не убежишь?

Я, помедлив, тихо сказала “да”.

— Нам надо держаться вместе. Так, правда, легче. Мы хотим помочь тебе, Огино. И… я очень рад тебя видеть.

Теперь пришла моя очередь потрясти его за руку. Мы всё ещё не прекращали рукопожатие. Наверное, это смотрелось странно.

— Взаимно, Тоси. Я…

Слова встали поперёк горла, я буквально с трудом вздохнула. Внезапный порыв почти заставил меня рассказать Ваде всё от начала до конца: о мире ками, о том, что Хаку — дракон, о его проклятье. Эти знания жгли мне нутро, и почему-то я почувствовала, что Тоси не назвал бы меня сумасшедшей. Конечно, это не сделала бы и Хироко, но я никогда не порывалась рассказать ей свою самую большую тайну. Всё же я сдержалась и только добавила после большой паузы:

— Я не могу об этом говорить.

— Я и не прошу тебя об этом! И Хироко не просит, пойми! Она просто хочет быть рядом, не оставлять тебя один на один с тем, через что тебе пришлось пройти. И если у меня получится хоть немного отвлечь вас и себя заодно, я не буду чувствовать такую вину перед Хайо.

До меня наконец-то дошло, о чем он говорил:

— Боги, Вада, вы же ни в чем не виноваты! Если бы мы пошли к сакурам все вместе, всё было бы иначе, но не факт, что лучше! Ты… ты же знаешь, что там было несколько человек, — скомкано сказала я, вспомнив о легенде с похищением. Мои слова, к счастью, его убедили.

— Я понимаю это, но Хироко действительно очень тяжело признать, что в этом нет её вины. Хотя сам Хайо ни за что бы так не сказал. Я ведь прав?

— Конечно, — твёрдо подтвердила я, — он не обвинил бы никого из нас в произошедшем.

Мне было безумно тяжело поддерживать разговор о Хаку, несмотря на то, что с каждой минутой я все больше вспоминала о нашей дружбе. После падения я будто вновь перестала принадлежать этому миру и даже самым дорогим мне людям. Тоси же одним своим присутствием тянул меня к людям.

Интересно, когда Вада стал мне дорогим человеком?

— Ты, наверное, удивляешься, почему я, чёртов Аса-Тор, заставляю тебя, мегеру Нанну, не становиться отшельницей и не оставлять нас, — явно волнуясь, снова заговорил Вада, — просто я знаю, о чем говорю. Моя старшая сестра пропала, когда мне было пять лет.

Это ударило мне в голову почти так же сильно, как тот камень, разбивший мне лоб. Всё идёт из семьи. Нелюдимость и агрессивность не исключение.

— Глупо ждать её возвращения спустя столько лет, но я почему-то уверен, что с ней всё в порядке. Она очень бойкая и суровая, я по сравнению с ней — жалкая копия. Из-за её взрывного характера она часто ссорилась с отцом. Собственно, поэтому она однажды ушла из дома, и больше мы её не видели. Зато со мной она была самым милым и добрым человеком на свете. Я до сих пор помню, какие сказки она мне рассказывала. Так странно… скоро мне будет столько же, сколько было ей, когда мы в последний раз виделись.

Тоси говорил по-прежнему спокойно, хотя за каждым его словом чувствовались боль и обида. Я прекрасно знала оба этих чувства.

— Можно спросить, Тоси? — подала голос я. Пришла его очередь кивать. — Ты после этого стал таким…

— Психом? — Вада усмехнулся, — Да. На детской площадке один из моих приятелей спросил меня, правда ли, что моя сестра умерла. Я разбил ему нос своей желто-синей лопаткой.

— Я понимаю, — сказала я, не зная, как правильно отреагировать на эту историю.

Вада покачал головой и расстегнул две пуговицы на рубашке:

— Да даже я не понимаю этого. Уточню: я не горжусь этим поступком. И остальными драками — тоже. Ну, почти всеми, — я усмехнулась, и Тоси тоже криво улыбнулся. — Я рассказал тебе всё это затем, чтобы ты поняла: есть то, что нас деформирует и калечит. И с этим нельзя бороться в одиночку.

Я пристально посмотрела на Ваду и в этот раз выдержала его взгляд. Я вспомнила, как он похвалил моё стихотворение, как изо дня в день не давал прохода Араи и как утром вступился за меня, угрожая Аситаке. Но после этого я подумала о Хаку, и я вновь оказалась на границе двух миров.

— Прости меня. И спасибо, что догнал меня. Ты отличный друг.

— Я всё равно бегаю быстрее тебя, — проворчал Вада, но было видно, что он просто пытается скрыть смущение.

Я увидела, что Тамако смотрела на нас в окно, и помахала ей. Тоси, посмотрел в сторону дома и приветственно кивнул. Сестра улыбнулась и тоже махнула нам, прежде чем отойти от окна. Она немного ожила за день, что не могло не радовать.

— А могу теперь я задать тебе вопрос? — вновь заговорил Тоси, поворачиваясь ко мне, — Можешь не отвечать, если не захочешь.

Я с некоторым опасением согласилась.

— Ты написала стихотворение для Кохакунуси?

Честно говоря, я меньше удивилась бы прямому вопросу о том, дракон ли он или нет.

— Почему ты так решил? — медленно спросила я.

— Не я решил. Он.