Лишь звук пролетевшей пули (СИ)

“Да нет, это как раз самый натуральный старт”, — едва не брякнул Паша, сдержавшись в самый последний момент. Тот факт, что им теперь придется жить в одном подъезде, Ткачева вовсе не напрягал, даже наоборот — теперь не нужно было мчаться по ее звонку, если бы что-то вдруг случилось, не нужно было волноваться, как она добралась и добралась ли вообще… С талантом дорогой начальницы на ровном месте находить приключения на свои шикарные формы ее спокойное возвращение домой в нынешних обстоятельствах относилось к разряду фантастики. Но теперь он хотя бы на этот счет будет спокоен.

— А ты, я смотрю, основательно так подготовился, — усмехнулась Ира, наблюдая, как из небольшого новенького холодильника появляется бутылка вина и лотки с ягодами. — Обжиться толком не успел, а уже про новоселье…

— Уют, Ирин Сергевна, дело наживное, — Паша вспомнил про комнату, безнадежно захламленную коробками с вещами, но настроя не растерял. — А вот спокойный вечер редкость.

— Прям философ, — фыркнула Зимина, но чашку с вином все-таки приняла. Вдруг подумалось, что здесь, в этой необжитой кухне с элементами творческого беспорядка, с чайными чашками вместо бокалов и с неловким, будто неуверенным в чем-то Ткачевым ей несравнимо лучше, чем в дорогом ресторане за светской беседой. Просто и хорошо. Спокойно и уютно. А самое главное — нет нужды притворяться.

— Паш, скажи… — и сразу осеклась, осознав, как по-женски глупо, а еще нелепо, если не издевательски, прозвучит этот банально-дурацкий вопрос, исходя от нее.

— Да, Ирина Сергеевна? — с готовностью откликнулся Паша, но она только покачала головой, не собираясь продолжать. Сделала глоток из чашки, перекатывая на языке терпко-пряное послевкусие вина и тут же поднимаясь. Все было слишком неоднозначно — бархатный полумрак, разбавленный лишь ненавязчивым светом точечных светильников, приятная расслабленная замутненность сознания, накатившая от усталости и алкоголя, вдруг обострившийся запах свежести и приятного мужского геля для душа, красивые крепкие ладони, с силой стискивавшие чашку… Хотелось остаться здесь. Хотелось остаться с ним. И того, самого запретно-горячего, хотелось тоже — до жаркого узла, стягивающего изнутри, до приятно-болезненной тяжести внизу живота, до волнующего холодка, змеящегося по позвоночнику…

Когда он успел настолько хорошо ее изучить? Или она сама себя чем-то выдала — более чем ясно и откровенно?

Это снова было каким-то безумием — подростково-неуклюжим и бесстыдным по-взрослому. Часть одежды они, кажется, потеряли на кухне, все остальное беспорядочным тряпичным ворохом разметалось возле кровати. Он отнес ее в спальню на руках, как невесту — почти что символично, умудрившись при этом не споткнуться и не обрушить в сумраке шаткие коробочные баррикады. Она, кажется, почти сорвала голос, заходясь в смущенно-сдавленных стонах в начале и совершенно пошлых хриплых вскриках под конец. Кажется, где-то за стеной, а может вовсе в другой вселенной, кто-то возмущенно колотил по батарее, перебивая непристойный деревянно-тяжелый скрип мебели в лучших традициях “взрослого” кино. Кажется, потом они снова пили, неторопливо-упоенно целовались на раскаленно-смятых простынях, пытались найти сваленное на пол одеяло и поделить единственную подушку… А потом Ира, уткнувшись в его плечо и по-хозяйски вцепившись в ладонь, наконец провалилась в сон.

Паша долго смотрел на затихшее рыжее недоразумение, пытался отвлечься от затуманивающей мозг смеси дурманящих запахов — терпкого вина, дико-нежного секса, знакомо-тонких духов; заставить себя расцепить руки, собраться с мыслями, подняться. Поддаваясь какому-то странному порыву, коснулся губами влажного виска с прилипшей темно-золотистой прядкой, тут же замерев, но Ирина Сергеевна, нахмурившись во сне и что-то пробормотав, не проснулась. С осторожной поспешностью разомкнул объятия, нашарил на полу одежду и выскользнул в коридор.

Оставалось еще одно незавершенное дело. И — так хотелось надеяться — наконец-то последнее.

========== Часть 31 ==========

— Мам!

Сашка ворвался в квартиру вихрем, едва не обрушив вешалку и даже забыв прикрыть за собой дверь. Ира, в этот момент как раз старательно красившая ресницы, вздрогнула от неожиданности — извилистая змейка туши прочертила ломаную линию к виску.

— Саша, ты чего так пугаешь? — Зимина возмущенно обернулась к сыну, недоуменно вздернув бровь — уж слишком взъерошенным, если не сказать испуганным, он выглядел.

— Мама, там! — начал снова и сбился, пытаясь перевести дыхание. — Там, во дворе, два каких-то мужика… И Паша… Короче, они его запихнули в машину…

— Ч-что? — вмиг одеревеневшим голосом переспросила Ира. Изящный флакончик с тушью, выскользнув из пальцев, закатился под тумбочку. —Ты номер запомнил? Ты их разглядел? — за секунду до торопливого кивка сорвала с вешалки сумку и схватила ключи. — Поехали! Описать их сможешь?..

***