Лишь звук пролетевшей пули (СИ)

— И как тебе это удалось? — Зимина, медленно просмотрев поданную папку — какие-то бумаги, снимки, диск в конверте, подняла глаза. В беспросветной черноте взгляда на долю секунды мелькнула признательность. И даже — признание.

— Вам ехать или шашечки нужны? — засмеялся Паша, уходя от ответа.

— Ну хоть никого не убил, надеюсь? — проворчала начальница, убирая папку в сейф.

— Да обошлось как-то, знаете ли. Но когда этот чудак, который перед камерами сидит, мне не хотел говорить, кто запись брал… В общем, соблазн, признаюсь, был. А дальше-то что, Ирин Сергевна?

— А дальше пусть с этим другие люди разбираются. Наш друг сердечный Шилов вернулся, вот пусть он свою энергию в мирное русло направит. Отдам ему запись разговора с этим “командиром”, пусть разбирается. Другого-то варианта все равно нет.

— Думаете? А если он и на вас что-то…

— Ну это вряд ли, если возьмется, ему одних этих умников ловить не переловить. А если и вскроется… Все-таки лучше, чем их гребаные приказы выполнять или бояться. — Криво усмехнулась, отворачиваясь.

— Ирин Сергевна… — Содрогнулся против воли — накрыло воспоминанием о душной грязной камере, давящих стенах, отвратном тюремном запахе.

— Да ладно, разберемся. Может еще и обойдется. Главное организацию эту долбаную развалить, а там посмотрим… Все, Паш, иди работай. И спасибо, правда.

Несколько секунд, застыв, всматривался в опущенную рыжую макушку, склонившуюся над бумагами — шелестели листы, резко чиркала ручка. Аудиенция окончена, блин.

Что-то неясное, смутное, подозрительно похожее на тот изматывающий страх, когда ждал ее в машине со встречи, не находя себе места, наплыло, ударило опять. Что-то нужно было сказать — умное, успокаивающее, правильное, но понимал, что глупо и зря — все равно не поверит. Не то что ему — самой себе не поверит.

***

Шилов, честно сказать, уже и не надеялся, что удастся вернуться — командировка, а по сути настоящая ссылка, затянулась непозволительно. К тому же тамошний начальник, восхищенно покачивающий головой после каждого лихо раскрученного дела, при любом удобном и неудобном случае пытался сманить столичного следака с хваткой бультерьера на должность своего зама с последующим повышением, приводя доводы от повышения зарплаты и прочих бонусов до плюсов тихой провинциальной жизни типа свежего воздуха и кучи свободного времени. Шилов, вяло отшучиваясь, продолжал с нетерпением ждать приказа о возвращении.

Как он и думал — все косвенные доказательства и улики, все результаты бессонных ночей и долгих раздумий, опросов, запросов и сопоставлений, — все это улетело к херам вместо с папкой, отправленной пылиться в архив среди множества подобных висяков. Он мог снова начать капать на мозги начальству, мог снова затребовать дело, мог даже в свободное время пытаться что-то нарыть, если бы только видел в этом какой-то смысл — отлично понимал, что с такими сильными загадочными покровителями Зиминой копать дальше ему никто не даст. И это разочарование, бессилие и чувство задетого самолюбия дико бесили.

С трудом в разливавшейся на площадке темноте попав ключом в замочную скважину, Шилов уже взялся за ручку двери, и тут вкрадчиво-жаркой волной обдало насмешливо-хрипловатым голосом со знакомыми тонко-издевательскими нотками сквозь усталось.

— Добрый вечер, господин следователь.

— Здравствуйте, Ирина Сергеевна. — И только потом повернулся, взглядом пытаясь выхватить в сумрачной непроглядности стройную фигуру в темном плаще. — Не ожидал. Неужели все-таки прийти с повинной решили? Так мой рабочий день, как сами изволите видеть, уже закончен. Да и дело закрыто, так что расслабьтесь и празднуйте победу.

— У меня к вам серьезный разговор, — ровный голос будто заиндевел. — Думаю, вам как профессионалу это будет интересно.

— Даже так? — переспросил Шилов, с усмешкой покачав головой. — Заинтриговали. Что ж, проходите.

***

— Да я тебе точняк говорю, это та самая тачка, которая за нами всю неделю каталась! — капитан Горин стукнул рукой по рулю, заметив на стоянке отдела смутно знакомый автомобиль, из которого вышел симпатичный крепкий парень. — И тот, кто мне запись отдал, похожего чувака мне описал. И бабка-соседка сказала: “Парень приходил, смазливый, на актера похож…” Это он папку увел, сто пудов!

— “Сто пудов, сто пудов”, — зло передразнил напарник. — Ты это расскажешь, когда у тебя спросят, где то, что тебе на хранение дали и как ты это умудрился про!..

— Да ладно, если это реально он… Я его наизнанку выверну, а узнаю, куда он бумаги увел!

— Не нравится мне это, — пробормотал лейтенант Самохин, не обращая внимания на разошедшегося приятеля. — Как бы он не успел чего лишнего увидеть…

— Не каркай! — буркнул Горин, заводя машину. — Даже если и успел, трепаться ему об этом никто не даст. Щас проследим за ним, потом квартиру обшмонаем, а дальше уж посмотрим, че делать. Не нравится мне, что он опять в нашем отделе нарисовался…

***