Лисьими тропами (СИ)

Он пришел с ними. Сначала лепестки закружились в вихрь, а потом появился он. Кицунэ. Он похож на человека, но сквозь пелену бесконечных лепестков, кружащихся далеко не по правилам, я видела лисьи уши. Девять хвостов.

Вспышка времени — он оказывается рядом, шепот холодит кожу, забирается глубже, подкрадывается к моей душе. Чувствую его дыхание на моей щеке, он что-то шепчет мне, но я не разбираю слов. Я не понимаю, потому что… он — кицунэ, а я — человек.

Но он надо мной, будто я его добыча, которую он заполучил. Лопатку снова обжигает, и я возвращаюсь на поляну.

Она пронизана солнечным светом. Мерцание, какое кружило голову всю дорогу по лисьей тропе, словно накладывается новым слоем. Слепит глаза. Но внезапно я начинаю замечать сражение. Видеть то, чего раньше не видела. Связано ли это с болью в моей метке? Не знаю. Но снова жжет.

И я вдруг вижу их танец. Такой прекрасный, что перехватывает дыхание. Кицунэ кружит в вихре бело-розовых лепестков, то появляется, то скрывается в них, лучи солнца вспыхивают на нем, словно огонь. Или?..

Шин. Такая темная, мрачная густая тень. В нем можно было бы утонуть, забыться навсегда. Я только в этот миг понимаю, что вижу их сущности. Кицунэ и шинигами. Сражаются.

Почему они сражаются?

И все же не так уж и много мне доступно. Они снова ускоряются так, что моему глазу за ними не угнаться. Но, спустя вечность и ровно краткий миг секунды, я нахожу обоих на разных сторонах поляны. Кицунэ замирает, словно лис, в облике человека, но я вижу, как проявляются его лисьи уши, развиваются девять хвостов.

Шин…

Перевожу взгляд и мурашки по коже. Потому что я вижу его, знакомого, того, с кем я ела рамен, кто спасал меня в самые темные, мрачные моменты. Но что-то в этом месте изменяет его. Вокруг него неясной темной дымкой струится… образ. Он поднимается, выпрямляясь, а я ловлю отблески белой, страшной маски, что-то похожее на рога? Длинный плащ. Будто бы в нем он хранит все души умерших.

Мурашки по коже.

Но ведь я уже привыкла к шинигами, это не должно было меня расстроить.

Не это.

— Наконец-то нашел меня, шинигами, — заговаривает кицунэ, обнажая свои белоснежные зубы в улыбке. Медленно поворачиваю голову к лису, наблюдаю. К сожалению, это еще не все. — Не думал, что ты найдешь ее, чтобы использовать. Но ход неплох. В конце концов, это был единственный способ найти меня.

Нервно сглатываю, перевожу взгляд на Шина. Тот ужас, что явил его форму шинигами, исчез. Сейчас здесь снова стоит тот, кого я, как мне казалось, знаю. Парень в черном костюме, который ему так шел.

Он смотрит на кицунэ. И ничего не говорит.

Он не возражает.

Глава 23

Кицунэ стал больше походить на человека, его уши и хвосты исчезли, словно унесенные ветром, он выпрямился во весь рост. Одет он был более классически, так сказать. Если бы я представляла себе кицунэ, то именно таким. Одежды его были светлыми и разноцветными одновременно. Сложно объяснить то, что не поддавалось объяснению. Мое зрение не выдерживало всех испытаний, которым я его подвергала сегодня.

Волосы у кицунэ были такими же. Вроде бы стрижен, но челка глаза закрывала. Цвет? А тот же. То ли песочный, то ли темно-каштановый, то ли золотистый, то ли серебристый. Это не поддается описанию.

Как и сам кицунэ.

Его лицо. Я его уже видела. Но он открывался с новых и новых неожиданных ракурсов, каждый раз, когда двигался, дышал, вообще существовал. Ну, точно не человеческое существо.

Кицунэ.

Но лицо у него было, прям, лисье. Если бы я увидела человека с таким лицом в толпе, лис — это первое, что пришло бы мне в голову из ассоциаций. Красивый, аккуратный, мягкий, немного острый. Идеальный. Все ли ёкаи такие? Вспоминая людоеда — не думаю.

Но сейчас не до него.

Против кицунэ шинигами. Стоит и источает холодную уверенность, ледяную ненависть. Это чужое место, здесь обитает кицунэ, я это уже поняла. Но вокруг лиса танцуют солнечные лучи, словно клавиши фортепьяно, мягко касаются его самого, разноцветной травы под ногами.

Шинигами, напротив. Он собрал вокруг себя все тени, весь мрак, саму сущность неодобрения. И, несмотря на то, что я услышала, не восхититься этой опасной красотой я попросту не могла.

— Ты вернешь мне то, что украл, — заявил Шин спустя, казалось, вечность. Но на деле не прошло и секунды перерыва в их разговоре.

— Да неужели? — Кицунэ улыбнулся. Такие красивые, ровные зубы, замечаю выделяющиеся слишком сильно клыки. Словно лисица. Мороз по коже от осознания, где я сейчас сижу и свидетелем какого разговора являюсь. — И с чего мне совершать такую опрометчивую глупость?

— Он тебе не принадлежит, — предупреждает Шин, а я только в этот миг догадываюсь, что эта болтовня нужна не для самого разговора. Они копят силы перед новой схваткой. — Ты не имел права его похищать.

— Но ты тоже не имел права совершать злодеяние, однако… — шаг в сторону, кицунэ как будто сменил тысячу жизней, голова кружилась от этих преобразований, — ты посмел посягнуть на запретное.

— Ты пожалеешь, — сжал кулаки Шин.

— Смотри, как бы сам не пожалел, — кицунэ снова улыбнулся.