Лисы округа Хансон

Харин отталкивает Союля и идёт, наступая на ещё целые цветы рапса, к горящему дереву мандарина. С каждым шагом, оставляющим позади тела убитых жителей деревни, в Харин крепнет уверенность в том, что ближайшие несколько лет она потратит только ради одного: чтобы найти Бёнчхоля даже под землёй и отправить своими руками в самый ад. Довольно она потратила времени на то, чтобы притворяться обычной смертной. Она была и примерной женой, и хорошей хозяйкой, и жила так, будто существование Бёнчхоля её не волнует. Она позволила себе думать, что достойна жить как все, когда её заклятый враг ходил по земле, дышал тем же воздухом, что и другие, и наслаждался безнаказанностью.

Бёнчхоль заслуживал смерти только за то, что убил семью Харин. Теперь он должен был отправиться на тот свет в самых адских страданиях.

Поговаривали, что он был пульгасари, тем самым монстром, которого никто никогда не видел в его истинном обличье, существом жестоким и страшным, самым опасным из всех, населяющих Корею…

Простой кумихо, даже такой сильной, как Харин, не справиться с Бёнчхолем, если он в самом деле пульгасари. Теперь-то Харин это понимает. И действовать будет иначе.

– Союль, – зовёт она, останавливаясь у догоревшего мандаринового дерева.

Тот подходит и хватает её за запястье. У самого рука в крови по локоть – он успел оттащить к берегу двух мальчиков. То ли собирается хоронить их, то ли сожрать.

– Что бы ты ни задумала, – выдыхает он, – забудь это.

– Тебя я с собой не зову, – отсекает возражения Харин и отдёргивает руку из пальцев токкэби. – Ты обещал помочь мне найти Бёнчхоля, и ты нашёл. Теперь я должна убить его.

Он вздыхает.

– Харин, душа моя. Это всего лишь люди.

У токкэби нет души. Харин знала это с первого дня их знакомства, но считала, что за век, что они провели вместе, Союлю передались сердечная теплота тех, с кем ему удалось пожить бок о бок, когда он притворялся простым мужем простой женщины.

Харин глотает слёзы, поднимает глаза к Союлю.

– Эти люди не были виновны ни в чём, – говорит она тихо. – Только жили в деревне, куда мы с тобой пришли чужаками.

– И что теперь? – злится Союль. – Винить себя в смерти других, когда не ты их убивала? Глупость. Уйдём отсюда, пока монстры Бёнчхоля не вернулись полакомиться трупами.

Харин стирает с щёк солёную влагу и плюёт в сторону. Ругается сквозь зубы, чтобы не бросать злые слова прямо в лицо мужу. Он жестокий и злой, и нет в нём ничего человеческого, он родился монстром и умрёт монстром. Потому он не поймёт боли Харин, даже если она вырвет сердце у него из груди и раздавит ногой.

– Я похороню всех в деревне, – говорит она, но на Союля не смотрит. – Потом отыщу того, кто сдал нас Бёнчхолю. Сожру его, напитаюсь его энергией и знаниями и тогда найду самого Бёнчхоля. И убью.

Союль уже не сдерживается в выражениях, хотя тела жителей деревни ещё не остыли, а пепел от сгоревших домов не осел на землю.

– Ты собираешься подвергать себя опасности ради мести за тех, кто тебе даже роднёй не был, одумайся! Сейчас ты должна спрятаться и не показывать носа, чтобы Бёнчхоль и его квисины тебя не нашли. Они убьют тебя так же, как убили всех этих несчастных, – такой судьбы ты себе желаешь? Я тебе не позволю.

– Не позволишь что? Решать, что мне делать? Мстить? Брось, Хан Союль, ты мне не отец, чтобы запрещать что-то.

Тот багровеет, глаза наливаются алым. Харин не замечает этого, она трясёт головой и идёт в сторону деревни, оставляя токкэби за спиной.

– Я твой муж, дурная лисица! – рычит Союль ей вслед и нагоняет в сгоревших воротах, табличка от которых отвалилась и упала на чёрную землю под ногами.

– Я согласилась стать твоей женой только ради убийства Бёнчхоля, – напоминает ему Харин. – Если ты отказываешься помогать мне, то хотя бы не стой у меня на пути. С этого дня мы с тобой расходимся разными дорогами, Хан Союль.

Союль хватает её за локоть и дёргает к себе. Его лицо – абсолютно непроницаемая стена из холодной ярости, в глазах застыл гнев вперемешку с ужасом.

– Что?.. – цедит Харин. – Где я не права, а?

– Ты не в себе, – выдыхает ей в губы Союль. Пальцы стискивают руку Харин с такой силой, что та немеет. – И не можешь отвечать за свои слова сейчас, потому я пропущу их мимо ушей. Возвращайся к берегу.

– Отвали от меня.

Союль смотрит на Харин до тех пор, пока солнце не скатывается к горизонту, окрашивая небо в оранжево-алый – точно в облаках отражается багровая от крови земля.

– Никуда ты не пойдёшь, – отвечает наконец токкэби и закидывает Харин себе на плечо.

Она брыкается, кусается, рычит, но гоблин сильнее ослабшей кумихо, и сейчас он уносит её прочь из сгоревшей деревни и прочь от мёртвых людей, что стали Харин новой семьёй.

– Потом ты поблагодаришь меня, глупая лиса, – обещает Союль. Харин от бессилия не может даже заплакать.

Файл 14. Зубы в два ряда