Литература для нервных

– те, через которые еще на уровне списка действующих лиц в драме или до начала развития сюжета в эпосе сообщается основная информация о персонаже: суть его натуры, черты характера, положение в обществе.

Говорящие фамилии также могут указывать на прототип или жизненную ситуацию.

Расшифровать большинство говорящих фамилий не составляет труда, и авторы осознанно именовали своих героев так, чтобы информация о них считывалась без труда. О Скотининых и Стародуме мы уже говорили (см. Литература эпохи Просвещения). Простаков – простота хуже воровства; Вральман – социальный оборотень, кучер, прикидывающийся педагогом; Митрофан – любящий мать…

Однако здесь мы должны вновь вспомнить, что перед нами пьеса русского автора, а значит, возможны трансформации. В конце комедии Митрофан публично отказывается от матери, когда та теряет силу и власть: «Да отвяжись, матушка, как навязалась…», – причем в его устах это звучит как магическая формула в фольклоре. Так что имя свое персонаж не оправдывает, оно оказывается фиктивным, и в этом смысле финал «Недоросля» – открытый: мы не знаем и даже предположить не можем, что станется с юношей дальше.

Одно из любимых в русской литературе имен – Софья. Греческое по происхождению, оно обозначает «мудрость». Софья у Фонвизина действительно мудра. А вот Софья у Грибоедова, терпящая свое «горе от ума», – нет, и в ее случае указание на мудрость носит пародийный характер. Зато Сонечка Мармеладова – воплощение мудрости: смиренная, любящая, милосердная, она спасает и детей своей мачехи, и Раскольникова.

Сентиментализм

– литературное направление, главенствовавшее в Европе в 1720–1780‐х гг., в России с конца XVIII до начала XIX вв. и провозглашавшее чувствительность как основу эстетической реакции.

Сентиментализм вырос также из комплекса идей Просвещения. Он еще не брался опротестовывать справедливость устройства общества, это прерогатива романтизма. Однако он восстановил целостный образ человека, сделав его средоточием чувств – собственных и направленных со стороны. Среди философов ближе всего к художественным идеям сентиментализма стоял Жан-Жак Руссо (1712–1778), начавший всерьез говорить о Другом – именно так, с заглавной буквы. Для Руссо Другой – кто угодно, от маленького ребенка до незнакомого народа, и он нуждается во внимании, в сочувствии, заслуживает интереса и безусловно равен взрослому (в прямом и переносном смысле) представителю европейской цивилизации. Кстати говоря, и среди цивилизованных людей Руссо никого не ставил ниже или выше, утверждая, что все родятся и умирают «нагими и бедными». Испытывать чувства к Другому – разумно, поскольку в мире все связано.

К природе сентименталисты относились как к объекту трепетного, проникновенного созерцания. В их произведениях – а теперь это преимущественно романы и лирика как то, что можно читать в уединении, не публично, – появляются вольные, не отмеченные человеческим присутствием ландшафты. Отношения между людьми оказались в ту эпоху высшей ценностью. Прославлялась любовь, причем не только между мужчиной и женщиной, но и между «ближними» в христианском понимании. Дружба выступала как проявление такой любви, тем более друг – одновременно и Другой, т. е. тот, кто разделяет с тобой часть твоей жизни, но при этом не ты. Особым статусом облеклась фигура наставника, учителя как того, кто вводит юношу или девушку в жизнь. Семья стала пониматься как святой союз любящих. Мало кто знает, что именно Руссо принадлежат метафоры «детский мир», «детский сад», «ребенок-цветок». Между прочим, в эпоху сентиментализма дворянки начали сами выкармливать детей грудью – раньше использовались кормилицы, т. к. считалось, что грудное кормление портит фигуру матери.

Чувствительность, конечно, проявлялась прежде всего как сочувствие. «Бедная Лиза» Карамзина – повесть, рассчитанная на определенный эстетический эффект: читатель должен был проникнуться состраданием к Лизе и не осуждать несчастную самоубийцу, но сопереживать ей, а через нее – и попавшим в беду в обыденной реальности. Здесь видно, что сентиментализм – дитя Просвещения: литература по-прежнему, хотя и другими способами, служит для улучшения общественных нравов, формирования гражданских добродетелей. Грубость и жестокость, мягко говоря, не поощрялись.

Конечно, сентиментализм уходит от концепции человека-функции еще дальше, чем просветительский классицизм.

В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищева функцию Другого выполняет крепостное крестьянство, нуждающееся в милосердии со стороны просвещенного общества и в освобождении от рабства.