Литература для нервных

В некоторых случаях различение понятий «герой» и «персонаж» проводится по другим критериям. Например, полагают, что героем произведения не может быть животное, и тогда Каштанку из рассказа Чехова или Чанга из рассказа Бунина «Сны Чанга» называют персонажами. Видимо, это не вполне корректно, ибо зверь в литературе, как правило, очеловечивается, говоря научным языком – наделяется антропоморфными чертами, мыслит и действует по-человечески. Ещё считается, что персонажем лучше называть неглавное действующее лицо (второстепенное, внесюжетное, эпизодическое). Такая логика вполне приемлема.

Художественный характер

– комплекс существенных черт, отличающих данного героя (персонажа) от других: его индивидуальные черты, склонности, привычки, предпочтения, нравственный облик.

Характер может быть типичным: так, например, Наташа в «Трех сестрах» или Раневская в «Вишневом саде» Чехова типичны как женщины, строящие мир только вокруг себя самих. Может быть и типическим, т. е. образующим модель – как Ермолай Лопахин или Петя Трофимов в «Вишневом саде». В любом случае автором обязательно выделяются преобладающие черты художественного характера. Часто он выступает в синтезе с портретом героя: так в главе (повести) «Максим Максимыч» романа «Герой нашего времени» Лермонтова безымянный офицер, рисуя портрет Печорина, пытается проникнуть в тайну его характера. Тот же прием использован и при создании образов героев «Преступления и наказания» Достоевского.

Художественным характером могут быть наделены и герои-животные, как, например, собаки Каштанка у Чехова или Чанг у Бунина.

Художественный характер неоднозначен. Хрестоматийный пример – Наташа Ростова из «Войны и мира» Льва Толстого, оказавшаяся способной изменить жениху Андрею Болконскому, а в финале произведения ставшая образцовой и в чем-то даже деспотичной женой и матерью. Но все «превращения» героини автор психологически мотивирует, что является основой реалистического метода.

Мотивировка поступков героя —

– совокупность причин его поведения в произведении.

1) Авторское объяснение причин, как внешних, сюжетных, так и внутренних, психологических, по которым герой поступает так, а не иначе. Мотивировка – одно из средств развития сюжета: желания героя и его поступки зачастую определяют содержание произведения. Каждое движение своих героев Лев Толстой подробно мотивирует, не оставляя читателю простора для произвольных интерпретаций.

2) Внутренняя мотивировка – то, как герой сам себе объясняет свои действия, чтобы ощутить свою человеческую значимость. В этом смысле мотивировка теснее связана с темой и развитием характера, чем с сюжетом. Интересны внутренние мотивировки поступков героев Михаила Александровича Шолохова – и Григория Мелехова из «Тихого Дона», и Андрея Соколова из рассказа «Судьба человека».

Именование героя

– одна из важнейших, наряду с художественной идеей и заглавием, составляющая образа героя, его завуалированная характеристика, способ связи с другими литературными персонажами.

От того, как автор назовет героя, зависит понимание произведения.

Пушкин неслучайно замечает: «Я думал уж о форме плана // И как героя назову…» – в самом начале работы. Имя Евгений явилось в потоке «волшебных звуков, чувств и дум», т. е. на той стадии замысла, которая еще дословесна, или сразу после нее (раз все-таки сказано «я думал»).

Классический пример – имя Татьяны, бытовавшее в то время преимущественно или в «преданьях старины», или в «де́вичьих» (в барских домах так назывались комнаты, в которых жили служанки). Простонародное имя работает и на создание образа героини, русской душою, и на художественное целое – «<…> собранье пестрых глав, // Полусмешных, полупечальных, // Простонародных, идеальных <…>».

Мать Татьяны Лариной, став помещицей, сначала переименовала своих крепостных на французский манер, поскольку тяготилась сельской жизнью и хотела вернуться к петербургской («Звала Полиною Прасковью»), а потом отменила переименование («стала звать // Акулькой прежнюю Селину»), потому что нашла удовольствие в судьбе помещицы.

Имя «Акакий» происходит от латинского слова со значением «нежный». При этом уже в гоголевские времена оно вызывало ассоциации, связанные с телесным низом. Возникает эффект оксюморона, и Гоголь с помощью развития сюжета показывает доминанту характера Башмачкина – он не просто нежный, а нежный-нежный.