Читаем Литература для нервных полностью

Преимущественная форма бытования лирики – поэзия как особым образом организованная художественная речь. Движение и развитие образов в тексте Тынянов в статье «Блок» назвал лирическим сюжетом.

Лиро-эпические произведения

– соединяющие черты лирического и эпического родов, т. е. оба принципа создания художественного текста, способа изложения художественного содержания: объективный и субъективный, повествования и выражения.

Классические примеры лиро-эпических произведений – «Евгений Онегин» и «Медный Всадник» Пушкина, «Мертвые души» Гоголя.

В «Мёртвых душах» именно лирическое начало, связанное с образом автора, играет жанрообразующую роль: произведение, по многим признакам напоминающее роман, оказывается поэмой. По отношению к основному сюжету, связанному с Чичиковым, Гоголь – автор-повествователь. Но в лирических отступлениях передаются авторские переживания, эмоции, формируется его образ.

Лирический герой, или лирическое «я»

– тот, чьи чувства выражены в лирическом произведении, основной образ в стихотворении, явленный через личное местоимение I лица единственного числа (возможны падежи) и аналогичную форму глагола (глагольное время – любое).

Это представитель автора, его речевая модель, можно сказать – языковой и речевой двойник, основная цель которого – словесная передача эмоционального состояния. Однако с автором его идентифицировать нельзя – и потому, что это явления из разных областей, действительности и искусства, и потому, что автор – понятие многозначное, и потому, что нигде, кроме лирического стихотворения или корпуса стихотворений, лирический герой не существует. Об авторе можно сказать, что он передает состояния лирического героя с помощью таких-то приемов поэтики.

Художественный мир лирики мы всегда воспринимаем не непосредственно, но глазами лирического героя, который как бы стоит между ним и нами. Художественное время – всегда сейчас или никогда, несмотря на глагольные формы. Художественное пространство – духовная реальность, в которой отражаются приметы реального мира.

Термин «лирический герой» первым употребил Тынянов в статье «Блок» (1921), но без какой-либо трактовки. Корман выделил три характеристики лирического героя: 1) «<…> это и носитель речи, и предмет изображения <…>»; 2) он обладает единством облика, по крайней мере метафизического; 3) иногда может обладать и некоторым биографическим единством. Первый критерий следует пояснить: в стихотворении эмоции выражаются от первого лица, но автор, поэт показывает читателю своего героя. Облик лирической героини на уровне как внешности, так и душевного строя тщательно разрабатывала Цветаева. Биографическое единство свойственно лирическому герою Пушкина в стихотворениях, написанных в период южной ссылки, и преобладает здесь мотив побега, а не изгнания.

Употребляя понятия «лирический герой», «автор» (в значении «образ автора»), «поэт» (в значении «образ пота»), нужно ощущать стилистические различия. Например, сказать «внук лирического героя» и даже «внук автора» – нелепость.

Лирический субъект

– еще одна форма, еще один способ выразить в лирическом произведении эмоциональное состояние, но – на сей раз безлично, без соответствующих местоимений и глагольных форм.

«Шепот, робкое дыханье…» Фета, а также «Это утро, радость эта…» – стихотворения без лирического героя, но с лирическим субъектом: картина мира предельно индивидуализирована, обозначены даже точки зрения говорящего, но его самого как личности в тексте нет. Термин впервые употребил поэт-символист Андрей Белый в 1923 г., во многом под влиянием статьи Тынянова «Блок» и так же без объяснения.

Ролевой герой в ролевой (персонажной, неличной) лирике

– такой субъект речи, который, с одной стороны, представлен через грамматическую я-форму, а с другой – явно нетождествен ни автору, ни лирическому герою, т. к. неотторжим от некоторого хронотопа, нехарактерного для того и другого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 97 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», где поэт выражает свою приверженность любви и дружбы к адресату сонета, юному другу. В сонете 97 и 73, наряду с сонетами 33—35, в том числе сонете 5 поэт использовал описание природы во всех её проявлениях через ассоциативные образы и символы, таким образом, он передал свои чувства, глубочайшие переживания, которые он испытывал во время разлуки с юношей, адресатом последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).    При внимательном прочтении сонета 95 мог бы показаться странным тот факт, что повествующий бард чрезмерно озабочен проблемой репутации юноши, адресата сонета. Однако, несмотря на это, «молодой человек», определённо страдающий «нарциссизмом» неоднократно подставлял и ставил барда на грань «публичного скандала», пренебрегая его отеческими чувствами.  В тоже время строки 4-6 сонета 96: «Thou makst faults graces, that to thee resort: as on the finger of a throned Queene, the basest Iewell will be well esteem'd», «Тобой делаются ошибки милостями, к каким прибегаешь — ты: как на пальце, восседающей на троне Королевы, самые низменные из них будут высоко уважаемыми (зная)»  буквально подсказывают об очевидной опеке юного Саутгемптона самой королевой. Но эта протекция не ограничивалась только покровительством, как фаворита из круга придворных, описанного в сонете 25. Скорее всего, это было покровительство и забота  об очень близком человеке, что несмотря на чрезмерную засекреченность, указывало на кровную связь. «Персонализированная природа во всех её проявлениях, благодаря новаторскому перу Уильяма Шекспира стала использоваться в английской поэзии для отражения человеческих чувств и переживаний, вследствие чего превратилась в неистощимый источник вдохновения для нескольких поколений поэтов и драматургов» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия
И все же…
И все же…

Эта книга — посмертный сборник эссе одного из самых острых публицистов современности. Гуманист, атеист и просветитель, Кристофер Хитченс до конца своих дней оставался верен идеалам прогресса и светского цивилизованного общества. Его круг интересов был поистине широк — и в этом можно убедиться, лишь просмотрев содержание книги. Но главным коньком Хитченса всегда была литература: Джордж Оруэлл, Салман Рушди, Ян Флеминг, Михаил Лермонтов — это лишь малая часть имен, чьи жизни и творчество стали предметом его статей и заметок, поражающих своей интеллектуальной утонченностью и неповторимым острым стилем.Книга Кристофера Хитченса «И все же…» обязательно найдет свое место в библиотеке истинного любителя современной интеллектуальной литературы!

Кристофер Хитченс

Публицистика / Литературоведение / Документальное