Литература как социальный институт: Сборник работ

Своеобразие работы представителей рецептивной эстетики, в значительной степени обеспечившее им признание и успех, заключалось в том, что в отличие от догматического академического литературоведения им удалось рассмотреть литературное произведение исходя из его восприятия читателем, т. е. вывести анализ литературных явлений из области «идеологического произвола» со стороны различных культурно-политических учений и спекулятивных философско-исторических концепций. Тем самым рамки истолкования произведения были методически очерчены возможностями эмпирического анализа границ понимаемости текста историческим читателем, т. е. развертыванием семантических полей внутритекстовых литературных конструкций и приемов. Это, в свою очередь, актуализировало проблематику исторического характера общекультурных координат организации семантического пространства: литературных спецификаций и форм времены́х и пространственных конструкций текста. Типы семантической репрезентации времени (метафорика и смысловые функциональные взаимосвязи значений «прошлого», «будущего» и «настоящего», их типы и т. д.), а соответственно и моральные характеристики (модусы репрезентации) тематических ценностных значений, «изображений», описания «состояний» или «действий» героев, структуры взаимосвязей и т. п. были поставлены в связь с соответствующей техникой повествования (например, проблематичность «настоящего» и формы субъективной организации мира и др.). Такая же работа была проведена и в отношении пространственных форм репрезентации смысловых значений и приемов сюжетных построений (модальный статус пространства не только, скажем, городской или сельской среды, но и модальность экзотического или утопического пространства; пространственного перемещения – путешествия и т. п.).

Интерпретация, которая делает своим предметом не какой-то заранее определенный, соответствующий интересам интерпретатора смысл, а «сами условия конституции смысла»[226], фиксирует не только сферу генерализованных, типовых культурных значений, образующих область понятного, но и нормы или правила типизированного процесса понимания.

Основные проблемы социологической интерпретации собственно «эстетического» качества литературного текста оказались теперь связанными с изучением форм модальности, поскольку возможность точно указать способ репрезентации того или иного культурного или социального значения определяет его оценку, регулятивное воздействие и позволяет переводить семантические структуры в категории ценностно-нормативной регуляции, конститутивные для социологической работы.

Освоение опыта социологии знания в социологическом изучении литературы в 1960–1970‐е гг. релятивизировало действовавшие жанровые и им подобные классификации литературных конструкций, продемонстрировав функциональную роль форм, считавшихся идентичными в разных исторических ситуациях (например, работы М. Швонке и Г. Крисманского о литературных утопиях). Дальнейшие перспективы теоретического развития дисциплины определялись возможностями изучения экспрессивного языка литературы социологическими средствами.

Разработка исследовательской техники анализа поэтической речи как совокупности специфических форм социальной регуляции позволяет синтезировать все прочие теоретические принципы и концепции социологии литературы и превратить пока еще разрозненные проблемные поля и сферы исследования, определяемые многообразием методов, в единую концептуальную систему дисциплины. Изучение различных тропов как средств субъективного оперирования нормативными определениями действительности и, соответственно, стоящими за ними символическими значениями культурных и социальных групп позволяет провести исследование любых литературных феноменов в категориях единой и последовательной системы координат, образуемых принципом социального действия. Исследования метафоры средствами социологии и социальной антропологии, относящиеся к самому последнему времени, уделяют основное внимание описанию и анализу языковых механизмов конструирования и регуляции структуры социального действия различного типа, формам идентификации, установлению символов социальной дистанции, дифференцированному определению ситуации и норм поведения в ней[227]. Включенные в семантику тропа подобного рода образования содержат предписания или модели действия, образующие нормативные или ценностные стратегии социального поведения – акты понимания, познания. Их соблюдение обеспечивает индивиду поддержку и кооперацию со стороны соответствующей авторитетной группы. Тем самым появляется возможность изучения культурных систем и их отдельных элементов, входящих в смысловую структуру социального действия любого типа – от обыденного поведения до логики и методологии науки или философии, что позволяет включить социологию литературы в широкий комплекс социологических дисциплин, базирующихся на социологии культуры как «науке о действительности» (М. Вебер).