Литература как социальный институт: Сборник работ

Однако следует сказать, что эти антропологические конструкции основываются на сравнительно простых проекциях человеческого действия или поведения, не затрагивающих проблематики смысловой инновации. Фонд культуры, ее ресурсы при этом рассматриваются как статичные, готовые, ибо аналитически они не связаны с концептуальной техникой фиксации или описания смысловой инновации. (Не случайно столь популярными оказываются структуралистские методы.)

Не было подобной техники до самого последнего времени и у социологии. Лишь в самое последнее время, главным образом на материале символических форм культуры – искусства, разложения ритуала и др., было дано социологическое описание смыслопорождающего действия[273]. Благодаря этому оказалось возможным аналитически «видеть» подобные структуры и образования и социологически прослеживать их соединение с другими.

Теперь к ОПОЯЗу. Драматическая история этой научной группы, как и ряда подобных ей, уникальных по своему характеру, представляет особый интерес для социолога (прежде всего социолога, занятого анализом взаимосвязи знания, культуры и идеологии). ОПОЯЗ объединил несколько исследователей на четком определении своего предмета исследования: литературном инновационном действии и соответствующих задачах: создании теории литературы как теории литературной инновации. Из всей диффузной совокупности возможных представлений о человеке в литературе было избрано одно как специфическое именно для литературы и искусства в целом: действие, являющееся механизмом смыслопорождения. Не «человек вообще», а структура действия, производящая новые литературные конструкции, представляющие собой формы смысловых источников в секулярной и динамичной социокультурной системе.

Такая программная заявка имплицитно содержала два варианта своей реализации. Первый (при неполном сознании методологической специфики единицы теоретического конструирования, уровней таксономического описания и, соответственно, перспектив последующих теоретических обобщений и генерализаций) вел ко все более разрастающемуся каталогу описания литературных инноваций, т. е. к чисто эмпирической историко-литературной работе. Второй предполагал разработку теоретических концептов и неинновационных действий, их системы, особенностей их организации в определенной ситуации с тем, чтобы можно было показать теоретически систематизированным образом механизм литературной динамики, т. е. функциональную неслучайность литературной инновации.

В социологическом плане сама возможность развития подобной теории означала бы, что литература не может более рассматриваться как эпифеномен идеологии культуры. С формированием такой теории исследователь лишается возможности интерпретировать литературу в том или ином «этнографическом» (В. Шкловский) плане, поскольку литература здесь больше не может рассматриваться как синоним культуры в целом, а ее история – как синоним истории культуры или социальной истории. Напротив, выделение ее специфического объекта – инновационного смыслопорождающего действия – создает не только предпосылку для ограничения от прочих подходов к литературе как предметной области изучения и оценок, но и предложение контролируемых средств, поскольку и предмет анализа, и средства его выделены в соответствии с провозглашенными задачами. А это означает, что выдвигаются критерии объяснительной работы, лежащие исключительно внутри самой науки о литературе, – внутридисциплинарные стандарты оценки производимых интеллектуальных работ. Усилия интерпретатора, опирающегося на идеологические положения, направлены на партнера, внешнего по отношению к сфере исследования литературы, т. е. не затрагивают ценностей и эталонов собственно познания, так как хотя и принимают аналитическую форму (точнее, могут принимать), но, по сути, они оказываются обусловленными интересами контроля над нормой реальности, предъявляемой литературой.

В отличие от этого ОПОЯЗ выдвинул внутридисциплинарные критерии оценки интерпретационной работы, т. е. ограничил круг компетентных референтов своей работы исключительно академическим сообществом, способным оценить своеобразие теоретических задач и корректность анализа и интерпретации материала.