Литература как жизнь. Том II

Горбачев же сам, демонстрируя, что гласность не пустые слова, говорил и настаивал на необходимости называть вещи своими именами, а названия он вычитал из книг, находившихся в спецхране. Возможно, читал Генсек не книги, а рефераты по книгам, и ему подавали именно то, что он хотел прочесть. В печати один из референтов Горбачева, проводя вроде бы выигрышные исторические параллели, хвалил внешнюю политику Кромвеля. Но то была политика пагубная, из-за неё, по выражению Маркса, «разбилась пуританская республика». Написал я референту: «Зачем же Вы искажаете факты?». Мне даже из аппарата Киссинджера цивилизованно объяснили, почему он не отвечает на мой вопрос, а я спрашивал стратега американской политики, как может он поддерживать российскую демократию, если она устраивается такими, как Ельцин, и мне сообщили, что Киссинджер не может мне ответить, находясь в отъезде. Видно, ещё не вернулся, но референт Горбачева варварски промолчал в ответ на упрек в превратной оценке колониальной политики протектора английской республики. Думаю, референт не мог не знать, что говорил Маркс о той же политике, но референт сверх того знал, что нужно или ненужно говорить. Знали и в ИМЛИ мои начальники, просившие меня не формулировать так, чтобы нашей информацией заинтересовались в здании на Дзержинского.

Такова логика Зазеркалья, из Льюиса Кэрролла. В современной России эту английскую детскую книгу о перевернутом мире вспоминают на каждом шагу – неудивительно. Как продолжение приключений Алисы в Стране Чудес, похожей на её Англию, Кэрролл написал книгу о зазеркальноим мире после поездки в нашу страну, где многое поразило его несообразностью, несуразностью, наоборотностью. В издательстве «Книга» мне в свое время, полвека тому назад, выражали недоумение, как можно подавать заявку на книгу о детских книжках для серии «Судьбы великих книг». Не будь отзыва Елистратовой, не появилась бы моя книга «Как возникла Страна чудес». Но тогда ещё нельзя было предположить, что сказки, созданные ради пятилетней девочки, испытают небывалую в истории литературы судьбу. Книги для взрослых обычно впадают в детство, чтением для детей сделались «Гаргантюа и Пантагрюель», «Дон Кихот», «Приключения Робинзона Крузо» и «Путешествия Гулливера», а книги о том, что увидела Алиса в Стране чудес и за Зеркалом, повзрослели. На семинарах Капицы, куда загнали меня Жора с Игорем, из этих детских книг вычитывали исчезновение Вселенной, а сейчас без упоминания тех же сказок не обходятся разговоры об экономическом положении страны. Разговоры ведутся потому, что слова не соответствуют вещам.

Власть говорит: «Мы справились с важнейшими экономическими проблемами» или говорит: «Бедных у нас стало меньше». А на самом деле не справились и меньше не стало. Ещё один упрямец, родом из краев Закарпатских, статистик, цифры знает и властям объясняет, что слова, произносимые властями, не соответствуют ни цифири, ни реальному положению вещей. А упрямого знателя статистики, в отличие от Луки Даниловича, не просят ни помолчать, ни переменить тему, его просто не слышат. Всё как будто, происходит в Зазеркалье: отражающиеся в зеркале не слышат того, что говорится по другую сторону зеркала.

В советские времена откровенные речи слушали, внимательно слушали, и гулял такой анекдот. Советского гражданина спрашивают, как он живет, гражданин отвечает: «Хорошо!» Просят уточнить, что значит хорошо, скажем, есть ли у него радио? «Конечно есть, откуда же мне известно, что я хорошо живу?»

Рассказывали и анекдот об анекдотах: объявлен конкурс на лучший политический анекдот, первая премия – расстрел, вторая – пятнадцать лет на лесоповале, две третьих – по десять лет и одна утешительная – пять лет строгого режима.

За высказывание о хорошей жизни утешительную, не меньше, могли дать. А теперь? Не запрещают говорить сколько на самом деле в стране бедных, и число бедных даже ещё увеличивается, а власти говорят – уменьшается. Вот и пойми, как ты живешь! Похоже на беседу Шалтая-Болтая с Алисой:

«– Слова получают у меня тот смысл, какой я им даю.

– Разве можно заставить слова значить не то, что они значат?

– Можно, если речью владеть».

Горбиана

«Известно из русского опыта, что меньшинство, а не большинство осуществляет радикальные перемены».

Генри Форд. «Моя жизнь и деятельность». Гарден-Сити (Город-Сад), штат Нью-Йорк: Изд-во Даблдея, 1923.