Читаем Литературная Газета 6253 ( № 49 2009) полностью

Какие значения включает в себя слово-символ «тамыр»?


– В переводе с казахского «тамыр» означает «пульс», «корень», «дружба». В связи с этим журнал состоит из нескольких крупных блоков – политологического, исторического и философского.


Первый блок подаётся под рубрикой «Пульс перемен». Здесь освещаются актуальные проблемы строительства гражданского общества в Казахстане, производится аналитика современных политических процессов не только в нашей республике, но и по всей Центральной Азии.


Второй блок помещается под рубрикой «Корни и крона». Здесь публикуются материалы, дающие представление о казахской национальной культуре в разрезе истории и современности.


Третий блок располагается под рубрикой «Диалог». Здесь помещаются переводы литературной и философской классики Запада и Востока. Цель рубрики – способствовать вхождению казахстанской культуры в мировой контекст.


В четвёртой рубрике «Современный казах» публикуются материалы инновационного характера на казахском языке.


Как складывалась судьба издания? 1990-е годы в Казахстане – время социально непростое, но по наращиванию креатива в периферийных, неформальных литературных кругах уникальное.


– Журнал издаётся с 1999 года, и поначалу он выходил как альманах-ежегодник, только с 2001 года стал выходить поквартально.


А началось всё с того, что я с группой единомышленников в 1994 году создал Ассоциацию экологии культуры с громким названием «Золотой век». Тогда даже термина такого не было – «экология культуры». Да что термин!.. Сама культура исчезала как особое пространство. Наша интеллигенция советского образца отчаянно хотела «служить» новым хозяевам жизни, но эти «новые» сами не знали, чего пожелать. Пока все недоумевали, мы стали действовать. Благо, с 1995 года в Казахстане открылось отделение фонда Сороса. Одно время журнал и выходил благодаря гранту фонда «Сорос-Казахстан». Появились и другие благотворительные организации, в основном иностранные. Богатые нефтяные компании тоже нет-нет да и выделяли средства на культуру и искусство. Но, конечно, самое главное – то, что был сорван «железный занавес», в результате чего на нас обрушился такой поток информации, что многим потребовался определённый период адаптации к неслыханной доселе свободе.


Вот как пишет об этом времени один из активных авторов «Тамыра» Жанат Баймухаметов: «Алматы начала 90-х гг. прошлого века представлял собой целый калейдоскоп неформальных объединений и стихийно образованных творческих содружеств, которые взяли на себя далеко не лёгкую миссию – отразить культурную ситуацию, сложившуюся в связи с развалом советской империи. И всё же именно в этих условиях всеобщей какофонии посттравматических идей и фрустрированных желаний возникли предпосылки более широкого теоретического обсуждения вопросов, связанных с такими проблемами, как феномен маргинальности в культуре, соотношения регионального, национального, самобытного и универсального». Этим осмыслением и занялся «Тамыр». Сейчас в казахстанской периодике ему посвящено около 50 публикаций, в интернете – десятки страниц.


Авторы «Тамыра» создали целую плеяду…


– За время своего существования журнал опубликовал 159 авторов, из них 57 – в переводе казахстанских культурологов. Среди переведённых нами авторов – Бодрийяр, Деррида, Делёз, Гваттари, Джеймисон, Какудзо Окакура, мы можем похвалиться переводами Силезиуса, Георга Тракля, Томаса Элиота, Эзры Паунда. И всё это оттого, что нам удалось сформировать свою команду переводчиков, среди которых Жанат Баймухаметов, Игорь Полуяхтов, Бекет Нуржанов, Алишер Акишев. Что касается казахской литературной классики, она выходит в моих переводах. В журнале, помимо казахстанских авторов, представлены авторы из России, Узбекистана, Таджикистана, Армении, Финляндии, Голландии, Израиля, США, Германии, Египта, Италии.


Какие новые имена открыл журнал «Тамыр»?


– Журнал как раз и создавался для новых авторов. В 1990-е появилось поколение интеллектуалов, не желающих мыслить по-старому. Нам тогда было чуждо даже евразийство, мы хотели мыслить по-европейски.


Среди авторов журнала я более всех благодарен Жанату Баймухаметову. Он держит на должной высоте философскую планку журнала – как своими оригинальными статьями, так и переводами из современных философов. Вместе с тем он переводит на русский язык европейскую поэтическую классику (Рильке, Тракль, Бодлер, Силезиус, австрийские экспрессионисты). Достаточно сказать, что Георга Тракля он перевёл раньше, чем его перевели в России.


В лице Бекета Нуржанова мы видим специалиста по философии постмодерна и переводчика Бодрийяра и Делёза.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика