Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений

Да и комната у Рене Брюнеля вовсе не похожа на гроб, подобно каморке Родиона Раскольникова: у парижского студента вполне сносное, приличное жилье, с широкой кроватью, чистым постельным бельем и легким светлым покрывалом, с тумбочкой, комодом, шкафом, письменным столом, а на нем тетради и книги; на окне белая тюлевая занавеска, по стенам – книжные полки, шкафчики с посудой и разнообразной утварью, раковина-умывальник, фотографии матери и сестры в рамочке на столе и портрет Наполеона на стене – символ успеха в достижении поставленной цели. Рене опрятно и прилично одет: классическое английское пальто (даффл-кот) с капюшоном и накладными застежками по моде своего времени, черные кожаные перчатки (испачкав их кровью мадам, он потом завернет опасную улику в бумагу и выбросит в реку), темный твидовый пиджак в мелкую клетку с водолазкой, аккуратная стрижка. Впечатления оборванца-бедняка он никак не производит, напротив, с виду – это ухоженный и благопристойный французский студент. При этом Брюнель отказывается от предложения приятеля, Жана Фарго (Разимихин, артист Жерар Блен), тоже студента, который раздобыл выгодную подработку на двоих – перевод английского детектива. Возражение Брюнеля принципиально: ему грезится, что есть другое, настоящее дело – преступление. Но преступление, особенно убийство, – это палка о двух концах, возражает Фарго. Однако Рене непреклонен: в Париже полно богатых и одиноких старух, а горбатиться над переводом не хочется. «Очнись», – советует ему приятель, – просто посмотри на фотографию матери и сестры».

Помимо стремления добыть одним махом много денег, у французского Раскольникова тоже есть своя особая теория, опубликованная в виде статьи в парижском журнале и подписанная первым инициалом – буквой Б. Опытный сыщик месье Галле, успевший прочитать статью и узнать, кто ее автор, полон догадок – и они становятся почти уверенностью, когда Брюнель приходит к квартире мадам Орвэ, дергает звонок, осматривается, заглядывает в квартиру этажом ниже, где в день убийства он прятался, – его непреодолимо тянет на место преступления. Здесь его и настигает комиссар Галле, здесь он и начинает разговор о пресловутой статье.

«– Автор делит людей на две группы; цель толпы, огромного числа людей – подчиняться. Зато гениальных людей, избранных не касаются никакие законы.

– Это я написал.

– Я знаю, поэтому рад нашей встрече. Мне очень хотелось бы знать, какие законы наш гений может игнорировать.

– Его миссия – восстать против законов, чтобы создать новые. Многие великие навязывали свои законы, чтобы пролилась кровь.

– А как распознать гениальность?..»

На вопрос комиссара у Брюнеля ответа нет.

Начинаются «угрызения совести» – Брюнелю действительно сильно не по себе, он жаждет выговориться, объяснить кому-нибудь свой поступок. Он открывает мучительную тайну молоденькой проститутке Лили Марселин – она каждую ночь стоит в ожидании клиентов на набережной, последняя на линии, дальше никого нет, порой простаивает всю ночь зря. Лили готова выслушать. В его путаных объяснениях много справедливого и честного: «Убил старуху одним ударом, при этом убил себя… Бог покинул меня… Убил в знак протеста против несправедливости… сделал это из малодушия. Как все, мог бы продолжать учебу, но из-за лени захотел вдруг всего сразу… Мог бы сказать, что хотел спасти сестру, которую люблю, но это тоже ложь. Может, я сумасшедший? Я всегда был безумцем, но теперь мое воображение вышло за пределы разума… Я убивал ее по очень ясным причинам, неопровержимым, но теперь я не знаю… Убил старуху, но не знаю, почему… Для преступления нужны двое – кто убивает и кто погибает… Но я буду бороться, буду отрицать… я выпутаюсь».

Лили полна решимости противостоять ему. «Ты потерял свою жизнь, Рене… Мы умерли еще при жизни». В двух словах она напоминает ему историю, слышанную в детстве, как Лазарь лежал в могиле и как пришел Иисус. «У каждого своя вера, – отвечает ей Рене. – Не хочу страдать из-за твоих идей».