Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений

Замечу все же, что нет и скорее всего не может быть такого спектакля или фильма, где бы в числе танцующих и поющих был бы Чацкий. Не его стезя, не его поприще. А что бы ему тоже не потанцевать? Пригласить на вальс Софью, пусть и под фортепиано? Проявить себя умелым танцором и кавалером? Может быть, она взглянула бы на него иначе? А то ведь филиппики, гнев, яростные публичные и приватные речи мало способствуют ответному любовному чувству 17-летней девицы, которая увлечена дамским угодником Молчалиным (в картине его играет Б. Клюев, статный красавец с римским профилем). Танцевать на балах и танцевальных вечеринках не зазорно; этому занятию предавались лучшие кавалеры России (они же лучшие танцоры), кстати, современники Чацкого, такие же умные и образованные, как он. Фиаско, которое потерпел Чацкий в глазах Софьи и в представлении гостей ее дома («Все гонят! все клянут! Мучителей толпа»), не случайно: на протяжении всего дня он азартно вызывал огонь на себя – своими насмешками, своей дерзостью и резкостью. Его надежда найти в мире место, «где оскорбленному есть чувству уголок», во многом, если не целиком, зависит от него самого.

II

Какой бы ни была экранизация «Евгения Онегина», немой или звуковой, когда бы она ни была сделана, в 1911 году (дата создания первой немой картины по роману в стихах А. С. Пушкина режиссера Василия Гончарова) или сто лет спустя, где бы она ни была произведена, в России или за рубежом, снята ли была по тексту романа или по либретто оперы, – сцены двух балов в ней так или иначе будут присутствовать – настолько важную роль оба эти бала играют в судьбах героев. Так, либретто оперы, написанное П. И. Чайковским и К. С. Шиловским по роману в стихах, включает сцены бала как обязательные:

«Действие второе. Картина первая. Бал в доме Лариных: празднуются именины Татьяны. Молодежь танцует. Онегина, привыкшего к столичным торжествам, тут раздражает все – старомодные наряды гостей, их провинциальные танцы, сплетни и пересуды… Свое раздражение он переносит на Ленского: “Зачем приехал я на этот глупый бал? Я не прощу Владимиру услугу эту!” Весь вечер Онегин танцует с Ольгой, наслаждаясь ревностью и страданием друга. Оскорбленный Ленский требует объяснения и в ответ на спокойный, иронический тон Онегина, в пылу негодования, вызывает его на дуэль.

Действие третье. Картина первая. Бал в одном из аристократических домов Петербурга. В числе приглашенных князь Гремин – ветеран русских войн, благосклонно принятый царским двором. Здесь на великосветском празднике встречает он Онегина, своего старого друга, только что вернувшегося из-за границы. Онегин несколько лет не был в Петербурге; он не знает, что Гремин женат. “Давно ли?” – “Около двух лет”. – “На ком?” – “На Лариной Татьяне”.

Гремин представляет друга своей жене. Онегин поражен: он с трудом узнает в этой светской, полной благородства и достоинства даме прежнюю девочку, которой он когда-то читал нравоучения. “Увы, сомненья нет, влюблен я! Влюблен, как мальчик, полный страсти юной!” – с волнением признается себе Онегин»[657].

В советском полнометражном цветном художественном фильме-опере «Евгений Онегин», поставленном в 1958 году на киностудии «Ленфильм» режиссером Романом Тихомировым по одноименной опере П. И. Чайковского[658], сцены двух балов – деревенского и петербургского – занимают в общей сложности 32 мин. экранного времени из 100 мин. картины (без титров), то есть ее третью часть. Праздник в честь именин Татьяны Лариной в имении Лариных длится 22 мин. и имеет полное право носить название бала: большая для деревенской усадьбы танцевальная зала, в которой только танцуют; военный оркестр на хорах, множество молодых девиц, одетых по провинциальной моде; толпы молодых военных в парадных мундирах; в кругу танцующих не менее двадцати пар.

Дамы в восторге:

Вот так сюрприз!
Никак не ожидали
Военной музыки!
Веселье хоть куда!

Пожилые помещики признательны отменному развлечению:

В наших поместьях не часто встречаем
Бала веселого радостный блеск.
Только охотой себя развлекаем:
Люб нам охотничий гомон и треск.

В центре внимания гостей – вальсирующие Онегин (Вадим Медведев, поет Евгений Кибкало) и Татьяна (Ариадна Шенгелая, поет Галина Вишневская). Фильм-опера гораздо рельефнее показывает причины нарастающего раздражения и даже озлобления Онегина: о нем судачат дамы-сплетницы, и весьма нелицеприятно: «Ну, женишок!.. Как жалко Танюшу!.. Возьмет ее в жены… И будет тиранить… Он, слышно, игрок!» Окончив танцевать, Онегин медленно проходит через зал, прислушиваясь к разговорам, и не слышит о себе ничего хорошего: