Литературные майораты

Даже г. Фредерикъ Пасси, одинъ изъ самыхъ ярыхъ защитниковъ литературной собственности, столько же ненавидящій софистовъ какъ и г. де Ламартинъ, находитъ, что въ высшей степени несправедливо такимъ образомъ защищать принципъ раздробленія общественной собственности и завладѣнія ею посредствомъ обработки; что подобныя разсужденія ведутъ къ уничтоженію поземельной собственности; что люди, высказывающіе подобныя мнѣнія, сознательно или безсознательно, становятся злѣйшими врагами права собственности. Такъ же смотритъ на это и г. Викторъ Модестъ. Я, съ своей стороны, вполнѣ согласенъ съ гг. Фред. Пасси и Викторомъ Модестомъ; я готовъ обѣими руками подписаться подъ такими разсужденіями и потому считаю требованіе г. де Ламартина совершенно неосновательнымъ.

На какомъ же принципѣ можетъ быть основана литературная собственность, — говоритъ г. Фредерикъ Пасси, — если для установленія ея недостаточно качества производителя, обработывателя и акушера идеи? Неужели она можетъ возникнуть вслѣдствіе одного произвола законодателя? — Боссюэтъ и Монтескье, замѣчаетъ г. Викторъ Модестъ, утверждали, что поземельная собственность основывается единственно на положительномъ законодательствѣ. Но эта система въ настоящее время брошена вслѣдствіе ея односторонности, произвольности и наконецъ потому, что она не разрѣшаетъ того страшнаго вопроса: почему законодатель, устанавливая право собственности, не раздѣлилъ землю поровну между частными владѣльцами и не принялъ мѣръ для того, чтобы и впредь, не смотря на все движеніе народонаселенія, продолжало существовать подобное равенство? Устанавливая право собственности, законодатель, конечно, имѣлъ на то свои основанія; онъ руководился соображеніями общественнаго порядка, а такія соображенія непонятны при неравенствѣ состояній. Но если, по современнымъ понятіямъ, одной законодательной дѣятельности недостаточно для установленія поземельной собственности, то для собственности интеллектуальной тѣмъ болѣе нужны еще другія основанія. Если допустить даже, что собственность поземельная введена путемъ законодательнымъ, то неужели же изъ этаго вытекаетъ для законодателя обязанность, въ видахъ симетріи, создать еще и собственность литературную? —

Что касается до права завладѣнія или завоеванія, посредствомъ котораго также думали объяснить происхожденіе литературной собственности, то конечно всѣ юристы и экономисты отвергаютъ его. Мысль о подобномъ правѣ могла явиться только въ варварскія времена феодализма, а въ настоящее время никто не рѣшится ее поддерживать.

Какой же принципъ положимъ мы въ основаніе поземельной собственности, если она не основывается ни на законѣ, ни на трудѣ, ни на завоеваніи, ни на завладѣніи? Для насъ, однако, это важный вопросъ потому, что принципъ, на которомъ построена поземельная собственность, по словамъ моихъ противниковъ, служитъ въ то же время основаніемъ, или скорѣе предлогомъ, для установленія собственности литературной.

Г. Фредерикъ Пасси, хорошо понявши на сколько опасны для поземельной собственности и законодательная, и утилитарная, и завоевательная теорія и раздѣливши такимъ образомъ мнѣніе софиста, сталъ искать другой точки опоры. Онъ углубился въ психологическія изслѣдованія и что же извлекъ изъ нихъ? — Истину? Нѣтъ, увы! созерцать эту нагую богиню не дано старцамъ Мальтусовой синагоги. Г. Фредерикъ Пасси открылъ, что человѣкъ — существо дѣятельное, одаренное разумомъ, свободой воли, отвѣчающее за свои поступки, словомъ существо, одаренное личностью; что, вслѣдствіе такой дѣятельности, разумности, свободы, отвѣтственности, личности, — человѣкъ стремится присвоить себѣ, подчинить своей власти все окружающее; — такимъ образомъ и объясняется происхожденіе собственности. Бѣдный человѣкъ! настроивъ свое воображеніе психологическими мудрованіями, онъ и не замѣтилъ, что повторяетъ другими словами тѣ же теоріи, которыя только что опровергалъ.