Литературные первопроходцы Дальнего Востока

Как пишет Арсеньев, до 1906 года русская власть в Приморье фактически не распространялась дальше долины Уссури и залива Святой Ольги на восточном побережье Приморья. На остальном пространстве края «сыны Поднебесной Империи царили полновластно, жили самостоятельно по своим законам, а инородцы находились у них в полнейшем рабском подчинении». Китайцы, пришедшие в Приморье уже после присоединения края к России, закабаляли инородцев, подсаживали их на спиртное и опий. «Китайцы отняли у тазов женщин и разделили между собою как движимое имущество»; «Китайцы… являются полными хозяевами реки; туземцы забиты и, как везде, находятся в неоплатных долгах» – подобных пассажей у Арсеньева множество.

Позже, когда Россия прочнее обосновалась на Дальнем Востоке, китайцы перешли к тактике «мягкой силы»: «Стали устраивать среди инородцев свои школы… Дети изучают китайские иероглифы… Учитель учит их этике, знакомит их с историей Китая, ни слова не говорит о России или говорит о ней то, что не надо…» В итоге инородец, пишет Владимир Арсеньев, «на всё… будет смотреть китайскими глазами. То, что должны были сделать русские, сделали китайцы».

«Рассчитывать на обрусение китайца не приходится», – утверждал Владимир Арсеньев и предлагал разрушать местные «политические и торговые китайские ассоциации», добавляя: «С какой стати хлопотать о китайцах, когда есть свои туземные инородцы, о которых надо позаботиться!» Он выступал за выселение всех китайских охотников как «хищников и браконьеров». Сложнее было с теми, кто арендует и возделывает землю. Но Арсеньев считал: у русских «китайцы должны быть только как рабочие, а не как арендаторы». А поскольку «русские рабочие конкурировать с китайцами никогда не могут, а между тем прийти на помощь русскому мужику надо», Арсеньев предлагал ввести квоту на китайскую рабочую силу и постепенно её снижать.

Вот один из основных посылов «Китайцев…»: «Вопреки весьма распространённому, но ни на чём не основанному мнению, что китайцы будто бы владели Уссурийским краем с незапамятных времён, совершенно ясно можно доказать противное: китайцы в Уссурийском крае появились весьма недавно». Тезис не утратил важности и сегодня, потому что некоторые китайцы и теперь нередко доказывают себе и другим, что Приморье раньше якобы было китайским (а иные русские, как ни странно, им в этом потворствуют).

Первые китайцы – копатели женьшеня, звероловы, затем и земледельцы – появились в Приморье буквально за пару десятилетий до русских. Но если с русскими в конце 1850-х сюда пришло Российское государство, то китайское государство сюда не приходило никогда. Более того, по Арсеньеву, Приморье было для китайцев этакой Запорожской Сечью, куда бежали преступники и прочие любители вольницы. Обилие в Приморье зверя и рыбы – ещё одно подтверждение того, что китайским край не был: иначе бы всё давно выловили и съели, как у себя.

Владимир Арсеньев доказывает: Приамурье и тем более Приморье долго находились вне сферы китайского внимания. Только появление на Амуре русских заставило Китай посмотреть в эту сторону.

С другой стороны, о российской принадлежности левого берега Амура, а затем и правого берега Уссури пришлось договариваться именно с Китаем. Арсеньев объясняет это скользкое место так: «Китайцы вообще плохо знали страну (Приморье. – В. А.) и если и смотрели на неё как на принадлежащую к Китайской Империи, то так же, как они смотрели и на все окружающие их страны и народы… которых они считали своими вассалами… Вот почему и Невельской так легко – без одного выстрела – захватил весь Уссурийский край от Амура до Владивостока». По Арсеньеву, лишь сами начавшиеся переговоры «дали китайцам мысль, что они имеют право на эту землю», а «отсутствие твёрдой уверенности, что край принадлежит им, исключило какие бы то ни было осложнения». По Пекинскому договору 1860 года Приморье, до того фактически не принадлежавшее ни Москве, ни Пекину, официально стало российским.

Есть, правда, китайские названия, официально бытовавшие вплоть до начала 1970-х, а в обиходе употребляющиеся старожилами даже сейчас (Суйфун вместо реки Раздольной, Лефу вместо Илистойи т. п.). Но Арсеньев указывает: китайскими топонимами пестрят только юг края и долина Уссури. Для остального Приморья характерны названия «туземные» – орочские, удэгейские, нанайские… Из этого следует: на севере Уссурийского края китайцев не было никогда. На юг же они пришли чуть раньше русских и попытались «застолбить» территорию, с ходу заменив инородческие топонимы своими. Надо сказать, что само наличие китайской версии того или иного топонима ничего не значит. Так, известны китайские названия Владивостока и Хабаровска – Хайшэньвэй и Боли, хотя до прихода русских на месте Хабаровска и Владивостока городов не было. Даже Сан-Франциско на китайских картах обозначается как Цзюцзиньшань.