Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Так же он спрашивает совета у славной Мальвины. И что же она отвечает? «Дамский туалет подобен любой страсти: удовлетворенное желание рождает новое». Ключевая фраза. «Благодаря ей, – пишет Макс Хайльбронн, – я понял, что при продаже трикотажа намечались два истинных двигателя торговли: новинка и женщина». Прошли те времена, когда мещанки покупали платья, чтобы носить их годами. Сегодня женщины всех сословий хотят быть модными. Теперь они не одеваются, затем чтобы согреться или выглядеть пристойно, они одеваются (и раздеваются), чтобы одеться. Мода длится неделю, и крупные магазины обязаны этому следовать, не то уменьшится объем продаж. «Ношение вязаных колпаков, – говаривал когда-то Жером Патюро, – не является одним из общественных установлений, обреченных исчезнуть вместе с цивилизацией, которая его распространила». Конечно является! Несмотря на то что наш гениальный учитель предрек вязаному колпаку величие и долговременность, сей предмет стал сейчас смешон.

Со времен Мальвины все изменилось. И прежде всего клиентура. Жером Патюро писал: «Прелестные маркизы, герцогини с султанами брали приступом мои магазины». Сегодня владетельницы замков с частицей «де» больше не интересны отделам продаж крупных магазинов. Покупают теперь секретарши, аптекарши, лаборантки, торговки, студентки, работницы. «Они молоды независимо от их возраста». Они больше не стареют. В провинциальных городах (где у крупных магазинов есть филиалы) и даже в деревне читают женские журналы и следуют моде. В эпоху, когда все столь стремительно меняется, опасно держать склады. Для их охраны хозяйский глаз снабжен еще и электронным мозгом.

У Макса Хайльбронна я видел гигантскую машину, в одну секунду справлявшуюся с расчетами и сметами. Этот гигантский стальной корпус каждое утро кормили перфорированными картами, приходившими из всех филиалов, где указывались вчерашние продажи, опись товаров, усредненные данные. Нажималась кнопка, машина запрашивала память, хранившую цифры по продажам за предыдущие годы. Потом она отвечала в виде заявок на покупку, уже готовых, напечатанных, снабженных конвертами с марками и с адресами поставщиков. Распоряжался машиной один инженер, один инженер заменил бывшего главного поставщика, а разъезды фур регулируются операционным поиском. Замечательно, что в нашу эпоху последователи Жерома Патюро – выпускники Политехнической школы.

Необходимо, чтобы, помимо этого, они были образованны и любили искусство. Поскольку торговля, как и природа, подражает искусству. «На кого захочет быть похожа завтрашняя женщина: на портрет Натье[572] или Модильяни?» Такова чудесная проблема трикотажника-1967. Русские балеты Дягилева вдохновили Поля Пуаре[573]. Завтра женщины захотят походить на угловатых и тощих созданий Бернара Бюффе[574]. Историческая драма XIX века привнесла столовую в стиле Генриха II и неудобные ложносредневековые кресла. «Сейчас я передвигаюсь в „феррари-кабриолете“ или „каравелле“. Моя цель – скорость. Мой идеал – аэродинамика. Все, что я продаю: ручки, часы, хозяйственные ложки, электровеники – все должно быть ультраплоским, профилированным, с чистыми линиями». Женщины тоже возжелают стать аэродинамическими, чтобы их формы растаяли, как это принято в современной живописи, пока они от этого не устанут. Но это будет завтра.

Прочие изменения: Общий рынок, раунд Кеннеди[575]. Жером Патюро закупается во Франции, совесть его была нечиста, когда он продавал несколько отрезов английской фланели, добытой контрабандой. «Франция, – утверждал он, – должна удовлетворять собственные потребности в вязаных колпаках». В его глазах иностранный сыр – не что иное, как «творожистый продукт». Крупные современные магазины еще пытаются найти во Франции бо́льшую часть товаров, однако их торговые агенты исследуют Италию, Германию и Соединенные Штаты. В Японии выпустили куклу, которая не только ходит, плачет и говорит. Она делает абсолютно все. Нужно, чтобы Ойонакс, один из французских центров производства игрушек, продавал бы ее по той же цене.

Речь уже идет не о торговле, а о сбыте. Это целая наука. Во времена нашего славного Учителя трикотажник был таким же специалистом, как парфюмер Бирото или торговец скобяным товаром Пильеро[576]. Потом появился крупный магазин с множеством отделов, как «Дамское счастье» Муре. К 1930 году во Франции возникли магазины единой цены, к тому времени уже очень распространенные в Англии и в Америке по двум причинам: серийное производство товаров широкого потребления и возросшая покупательная способность трудящихся. Основной принцип: продавать очень дешево, в многочисленных филиалах за счет сокращения числа изделий и уменьшения общих расходов. «Что бы сказал мой Учитель, – спрашивает Макс Хайльбронн, верный последователь Жерома Патюро, – увидев клиенток, которых обслуживают автоматически, вынужденных довольствоваться выбором из трех тысяч изделий, обеспечивающих основные потребности?»