Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Война 1914 года обостряет внутренние противоречия Франса до крайности, делая их невыносимыми. Все опять поставлено под сомнение. Франс вновь возвращается к одиночеству, и его снова охватывает тягостное чувство утраты надежды, которую он втайне питал, – надежды на восстание народов. «Разум покидает меня, и больше всего меня убивает не жестокость людей, а их глупость». Сможет ли русская революция дать ему надежду? Сможет ли он примириться с идеей насилия? Насилие чуждо его природе, но он больше не отрицает его, не смеется над ним. В час, когда кажется, что он слишком далек от своего времени, он, может быть, к нему ближе всего. «На этом новом берегу, где молодое поколение смотрит на него как на иностранца, он ставит проблемы, которые кажутся изжитыми, но со временем станет ясно, что они по-прежнему актуальны».

В двух своих последних романах – «Маленький Пьер» и «Жизнь в цвету» – «он хочет описать себя, но не того, кем он был раньше, а такого, каким он становится теперь – перед лицом старости и смерти». У Пьера Нозьера был свой учитель, господин Дюбуа, точно так же как и у Турнеброша был свой, но оба персонажа «благодаря обретенному единству раскрывают тайну автора – двойственность его жизни». Сомнение стало источником мудрости. Разумеется, всегда есть и будут фанатики и экстремисты. Франс был совершенно другим. «Еще никто не смог оспорить утверждение, – заключает Жан Левайян, – что чувство меры является необходимым условием для спасения человека». Этот вывод разделяю и я. О великая Немезида!

IV От Спинозы до Алена

В стиле… Спинозы

Этот текст Андре Моруа представляет собой пастиш, стилизацию в духе Спинозы, он не вошел ни в одно книжное издание, а его оригинал не сохранился даже у автора.

«Так сказал бы Барух» был опубликован в сентябре 1915 года в «Ревю де Олланд», одном из немногих печатных органов, которые в разгар войны на территории нейтральной, но постоянно подвергавшейся опасности страны мужественно взяли на себя миссию защищать французскую культуру и свободную литературу. Андре Моруа находился в то время в действующей армии, подобно «переводчику Орелю» при каком-нибудь полковнике Брамбле[630]. К тому моменту он опубликовал лишь несколько рассказов в журнале руанского лицея Корнеля («Нашего старого лицея»), который окончил, и еще, в 1907–1908 годах, серию статей в журнале «Эффор» (Пуатье), в том числе блестящий и хлесткий очерк психологии сентиментального цинизма под заглавием «Г-н Бернард Шоу и женщины».

С высоты прошедших с тех пор пятидесяти лет читатель сам сможет оценить некоторые его пророчества. Уже знакомый с диалектикой и искусством писателя, создавшего позже восхитительную стилизацию Пруста, «Сторона Челси», он, быть может, не столько с удивлением, сколько с восхищением узнает, что сразу после войны Андре Моруа получил письмо от американского профессора философии. Профессор просил дать точную ссылку на «вновь обнаруженную рукопись» Спинозы и выражал смущение и замешательство, что он, специалист по Спинозе, ничего о ней не знал!..

J.H.B.

[631]

Так сказал бы Барух