Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Вот это и называется «любовь»? Бедный генерал говорит то же, что Орфей, он жалуется на романистов: «Что они, эти мерзавцы, рассказывают в своих книжонках о нежных девушках, о верности до гроба?» А доктор отвечает ему: «Романисты, наверное, такие же бедолаги, как все остальные, кто пересказывает нам свои сны и мечты». Затем, к концу пятого действия, пьеса прячет колючки, становясь почти «розовой». Старый генерал страдает, наблюдая за любовью других людей. Как это тягостно – стареть… И тихо говорит: «Лейтенант Сен-Пе, я хочу жить, я хочу любить, я хочу отдать кому-нибудь свое сердце, черт побери! Только кто ж его захочет взять – это дряхлое сердце!»

В цикле «колючих пьес» есть два шедевра – «Орнифль» и «Бедняга Битос». Имя Орнифля звучит как имя Тартюфа, но сам персонаж напоминает скорее Дон Жуана. Орнифль – не совсем бесталанный либреттист и автор песенок. Мужчина среднего возраста, он обожает свою жену, свою секретаршу и всех актрисулек, которые приходят к нему за ролями и которых он увлекает на диван. Легкомысленный, жесткий, а порой и жестокий, он исполняет свои «номера» совершенно блистательно. «Вы не боитесь пожалеть о том, что лишь скользили по жизни кружась в танце?» Нет, он ничуть не считает себя хуже других. Просто ему случается делать то, что другие лишь хотели бы делать. «Когда-то эта девушка олицетворяла наслаждение, но это время уже прошло, и я намерен искать наслаждений в другом месте. Такова моя мораль. Развлекаться и так нелегко – люди давно утратили этот секрет; теперь все толкает нас к серьезному, а если еще чувствовать укоры совести!..» Да, перед нами Дон Жуан, и Небо, как всегда в таких случаях, преподнесет ему сюрприз. Какую-нибудь статую Командора.

Небо посылает Орнифлю Фабриса, его внебрачного сына, родившегося двадцать лет назад, о чем тот и не подозревал. Фабрис – студент медицинского факультета, уже обрученный с любимой девушкой, – пытается застрелить отца, чтобы отомстить за соблазнение своей матери. Револьвер дает осечку, но Орнифль внезапно валится на пол. Фабрис, мгновенно превратившись из мстителя во врача, диагностирует тяжелое заболевание сердца. Вызванные к Орнифлю знаменитые врачи отвергают этот диагноз, но они ошибаются. Больной Орнифль умиляется, глядя на Фабриса и его невесту Маргариту: «Кажется, я становлюсь таким добрым, что могу всем наскучить…» Он декламирует стихи Шарля Пеги:

Юноша Счастье,
Смеясь, танцевал.
Юноша Честь
На пути его стал…

Такие дела, надо выбирать. «Юноша Счастье и Юноша Честь. Увы, они никогда не сольются в одно лицо: придется выбирать». Сам-то Орнифль давно выбрал. Несмотря на кратковременный прилив добродетели, он, ссылаясь на свою болезнь и необходимость врачебного наблюдения, начинает уговаривать невесту Фабриса жить втроем: «Я буду ваш старенький „Юноша Счастье“, а вечером будет возвращаться с занятий ваш любимый „Юноша Честь“». Маргарита говорит: «Я согласна, если это вам поможет. Я поговорю с Фабрисом, как только вы изложите ему ваш план». Орнифль в восторге, он с наслаждением потягивается: «Ах… как прекрасна жизнь!» Но Небо начеку. Орнифль уходит, а вскоре раздается телефонный звонок: «Мгновенный паралич сердечной мышцы…» Небо выиграло вчистую.

Я уже говорил, что в пьесе «Бедняга Битос, или Обед-маскарад» обед в костюмах исторических персонажей, закончивших жизнь под ножом гильотины, становится поводом для комедии, которая разыгрывается в двух временных планах: во времена Великой французской революции, где Битос играет роль Робеспьера, и в настоящем, где Битос тот, кто он есть. А кто он есть? Парень из народа, помощник прокурора, проводивший в период Освобождения безжалостные «чистки», а затем мелкий биржевой маклер, ханжа, который мнит себя Робеспьером и которого преследуют богатые враги. Здесь все персонажи, за исключением одной женщины, настоящие чудовища. Битос приговаривал к расстрелам невинных, он и сейчас держит в своем портфеле прокурорские печати. Все второе действие, где царит История, необыкновенно прекрасно. Временами текст звучит по-шекспировски. Диалоги тюремщиков, покаянные речи Дантона:

«Да, Сен-Жюст, я старею. Меня потихоньку начинает подташнивать от крови. И другие вещи, совсем незначительные, бытовые, встречающиеся на каждом шагу, вещи, о существовании которых я прежде и не подозревал, набирают для меня вес.

Сен-Жюст. А можно узнать, какие именно вещи?

Дантон. Работа, дети, радости дружбы и любви. То, что всегда до сих пор делало человека человеком.

Сен-Жюст. В общем, программа контрреволюции…»