Литературные портреты: волшебники и маги

И он мог себе это позволить. Отец скончался, оставив огромное состояние – сто пятьдесят семь тысяч фунтов. Нужды Рёскин не знал. Он был одинок. Он женился, но неудачно, поскольку совершил ошибку: взял в жены женщину, которая картинам предпочитала светское общество. Затем он совершил еще одну ошибку: пригласил к себе в поместье художника Милле[92], чтобы тот написал его портрет. Это была двойная ошибка, поскольку Милле был плохим художником и красивым мужчиной. В результате этой двойной ошибки миссис Рёскин стала миссис Милле. Одинокий, сказочно богатый Рёскин решил употребить свое состояние на то, чтобы сделать мир достойным своих соборов. Начиная с этого момента его щедрость не знает границ. Количество его стипендиатов по всей Англии исчисляется сотнями. Всякий раз, получив звание профессора рисования в какой-нибудь школе, он, дабы поощрить учеников, дарил этой школе собрание рисунков художников из собственных коллекций. Во многих школах для девушек пожертвования Рёскина тратились на выборы королевы мая, а от него лично она получала золотой крестик и четыре десятка томиков его сочинений, которые ей надлежало распространить среди подруг по своему выбору; когда была возможность, при вручении премии он присутствовал лично. Ибо несчастный господин Рёскин ужасно любил общество молоденьких девиц и постоянно находился в невинной романтической связи с какой-нибудь из них. Особенно он был привязан к Рози Латуш, одной из своих бывших учениц, и после долгих прогулок по аллеям сада даже сделал ей предложение. Ему было пятьдесят три года, ей двадцать четыре. Возраст как раз препятствием не являлся, но девушка была глубоко религиозна, а Рёскин уже перестал верить. Веру своего детства он утратил по одной забавной и совершенно «рёскиновской» причине: он открыл для себя Веронезе. Поскольку, как он говорил, искусство Веронезе, искусство чувственное, лишенное моральной подоплеки, превосходит искусство Фра Анджелико, я не могу более верить. Рози Латуш не желала ни выходить замуж за неверующего, ни даже видеть его, она отвернулась от Рёскина, посулив встречу на том свете.

«Что толку? – с грустью размышлял Рёскин. – Я желал ее именно на этом свете. Оказавшись на небесах, я хотел бы беседовать с Пифагором, Сократом, с Валерием Публиколой, там о Рози я даже и не вспомню! Пусть она об этом и не думает. Так какое мне будет дело до ее серых глаз и розовых щек!»

* * *

Стремясь иметь что-нибудь, что привязывало бы его к этой жизни, он решил основать так называемую Гильдию святого Георгия, то есть объединить всех англичан, которые ради прекрасной Англии, свободной от влияния современной «машинной» цивилизации, готовы были бы пожертвовать на это десятую часть своего состояния. На территории гильдии не должно было быть ни машин, ни железной дороги; никакой праздности, как, впрочем, и всякого рода свободы; никакого равенства – напротив, уважение к превосходству.

К тому времени Рёскин уже потратил половину отцовских денег на своих протеже. У него оставалось семьдесят тысяч фунтов. Десятую часть, то есть семь тысяч фунтов, он отдал Гильдии святого Георгия и принялся ждать денег от потенциальных акционеров. Увы! За три года он получил от своих соотечественников всего лишь двести тридцать восемь фунтов десять шиллингов. Он предпринял тем не менее попытку создать мастерскую, где применялся бы только творческий ручной труд. Все потерпело неудачу. Тогда Рёскин решил реконструировать несколько самых убогих зданий в Лондоне, затем купил лавку в Паддингтоне, чтобы продавать чай по себестоимости, потом нанял дворников, чтобы те подметали улицы бедных кварталов. Но эти подвиги Геракла оказались не по силам ни самому Рёскину, ни его друзьям, ни даже его садовнику. Никакой, даже самый гениальный человек не в силах воссоздать мир с нуля, как будто ничего не существовало прежде. Вынужденный признать это, Рёскин страдал, и со временем обманутые надежды стали причиной помутнения его рассудка.

Особенно грустно было ему видеть, что друзья, казалось бы самые верные, не спешат вставать под знамена святого Георгия. Стало быть, их любовь к прекрасному оказалась слабее желания видеть это прекрасное во всем? У Рёскина случился нервный припадок, затем приступ безумия. Ему посоветовали отдохнуть.

«Не работа подтачивает мои силы, – говорил он, – а ощущение ее бессмысленности».

Узнав, что Рози Латуш находится при смерти, он пожелал увидеть девушку. Ему передали: она согласится принять Рёскина, если он поклянется, что любит Господа сильнее ее.

«Нет, – ответил Рёскин, – я не могу лгать».

Так он и не увидел Рози.