Литературные воспоминания

руку славянской партии, предлагая мир на честных условиях. Вот что

выговаривал он у нее для своих единомышленников:

413

«Нет положения объективнее относительно прошедшего Европы, как

положение русского. Конечно, чтоб воспользоваться им, недостаточно быть

русским, а надобно достигнуть общечеловеческого развития, надобно именно не

быть исключительно русским, то есть понимать себя не противоположным

Западной Европе, а братственным» («Москвитянин», 1844 г., № 7). Партия

славянофилов отчасти приняла эти условия мира, как увидим, но с оговорками, много их изменившими. (Прим. П. В. Анненкова.)

Первая статья Герцена «Публичные чтения г. Грановского (Письмо в

Петербург)» напечатана в 1843 г. в «Московских ведомостях» от 27 ноября (№

142); вторая — в «Москвитянине», 1844, №7, с подзаголовком от редакции:

«Сообщено». Белинский отрицательно отнесся к той и другой статье, но высказал

это Герцену лишь в письме от 26 января 1845 г., когда с публичными лекциями, в

противовес Грановскому, выступил Шевырев. «Если бы ты имел право между

первою и второю лекциею Шевырки тиснуть статейку — вторая лекция, наверное, была бы принята с меньшим восторгом. По моему мнению, стыдно хвалить то, чего не имеешь права ругать,— писал Белинский,— вот отчего мне не

понравились твои статьи о лекциях Грановского; (Белинский, т. XII, стр. 250).

[171] Указание на 1834 г. как начало увлечения сен-симонизмом (год ареста

Герцена, Огарева и др.) неточно. М. К. Лемке, например, не без основания

замечал, что «сен-симонизм был уже знаком» Герцену — двадцатилетнему

юноше (А. И. Герцен, Полн. собр. соч. и писем, под ред. М. Лемке, т. I, стр. 525).

Об этом см. письмо Герцена к Н. П. Огареву от 19 июля 1833 г. (т а м ж е, стр. 117

—118). О кружке Герцена с обильной публикацией писем Анненков писал в

дальнейшем в биографическом этюде «Идеалисты тридцатых годов»,

напечатанном в «Вестнике Европы» 1883 г. (см. также Анненков и его друзья. стр.

1—110).

[172] См. об этом в заключении гл. VII, части первой «Былого и дум»

Герцена.

[173] Это отразилось и в переписке Белинского. В ряде его писем 1840 г.

Герцен за свою якобы «отсталость» в философии называется в насмешку

«спекулятивной натурой» (см. Белинский, т. XI, стр. 529, 556).

[174] Речь идет об известном московском салоне Авдотьи Петровны

Елагиной (1789—1877). Личная привлекательность и разносторонняя

образованность Елагиной сделали ее дом в тридцатых и сороковых годах одним

из наиболее любимых и посещаемых средоточий литературных и научных сил

того времени. Ее салон посещали Чаадаев, Гоголь, Герцен, Грановский. Кавелин.

В дневнике Герцена сохранилась запись об А. П. Елагиной, относящаяся ко

времени, о котором идет речь в воспоминаниях Анненкова: «... чрезвычайно

умная женщина, без цитат. просто и свободно. Она грустит о славянобесии

сыновей. Между тем оно растет и растет в Москве» (Герцен, т. II, стр. 242).

[175] В конце 1844 г. Н. М. Языков написал и пустил по рукам три

рифмованных памфлета: «К не нашим», «Послание к К. Аксакову», «Послание к

П. Я. Чаадаеву», которые справедливо расценивались как прямой донос на

Чаадаева, Грановского и Герцена. 10 января 1845 г. Герцен записал в своем

дневнике: «Стихи Языкова с доносом на всех нас привели к объяснениям, 414

которые, с своей стороны, чуть не привели к дуэли Грановского и Петра

Киреевского... После всего этого наконец личное отдаление сделалось

необходимым» (Герцен, т. II, стр. 403).

Мы слышали, впрочем, что собрания в доме Елагиных все-таки должны

были прекратиться под конец вследствие все более и более возраставшей

горячности споров между встречавшимися там людьми обеих партий. Довольно

привести один пример: в 1845 году разница в суждениях о памфлете Н. М, Языкова «Не наши» и о поступке автора, его написавшего, чуть не вызвала дуэли

между П. В. Киреевским и Т. Н. Грановским, едва устраненной друзьями их.

(Прим. П.В.Анненкова.)

[176] Возможно, имеется в виду рецензия Белинского 1843г. на «Разные

повести», извлеченные из реакционного журнала «Маяк» и изданные отдельной

книжкой. Белинский обвинял авторов в «клевете на лапотную и сермяжную

действительность», и эти слова его, как явствует из контекста, действительно

выражали презрение и даже ненависть, но не к «мужицкому быту», как пытались

это демагогически истолковать славянофилы, а к пошлой псевдонародной

литературе, которая под видом «народной» усиленно насаждалась в эти годы

реакционной и продажной журналистикой (см. эту рецензию — Белинский, т.

VIII, стр. 13—15).

[177] По-видимому, под впечатлением резкой рецензии Белинского на

«Старинную сказку об Иванушке-дурачке» Н. Полевого Герцен писал Н. X.

Кетчеру очень близкое к тому, о чем говорит здесь Анненков: «...зачем он

<Белинский> в «Отечественных записках», как только дело дойдет до

национальных бредней, поминает о лаптях и о сермяге? Неужели он не знает, что

ни то, ни другое не носится pargout (по собственному вкусу (франц.) или par esprit de parti (по партийному духу (франц.), а из бедности... А по сему, я думаю, не

вовсе прилично аристократически хвастать сапогами и смеяться над людьми, носящими лапти...