Литературные воспоминания

официальной народности (М. Погодин), славянофилами (Хомяков и др.) и

поддерживаемого в правительственных сферах. По справедливому мнению

Белинского, панславистская пропаганда, раздуваемая крепостниками и

418

реакционерами, отвлекала внимание от бедственного положения народа в России, от разрешения насущных «национальных» вопросов и ничего хорошего не сулила

угнетенным народам. Этим объясняются некоторые его резкие оценки тех

явлений, которые подчас не заслуживали такой резкости. Выступая против

панславизма, Белинский вместе с тем сочувствовал национально-

освободительным движениям славян (см. в письмах Белинского отзыв о

Мицкевиче, о польском революционере Мерославском, его гневные обличения

усмирителей Польши — Белинский, т. XI, стр. 576, т. XII, стр. 402).

[200] См. об этом в заключительной части статьи Белинского «Объяснение

на объяснение по поводу поэмы Гоголя «Мертвые души» (1842).

[201] Судя по нумерации, дальше должны были следовать гл. XXI и XXII, очевидно выяснявшие то, что «происходило вокруг имени Гоголя», то есть

говорившие о гоголевском направлении, так как в конце гл. XX сделан лишь

приступ к этому.

[202] Тоже нежинский товарищ Гоголя, пробивавшийся в литераторы с

большими усилиями и посещавший для того разные литературные круги. (Прим.

П.В. Анненкова.)

[203] Данное письмо Гоголя является ответом на единственное дошедшее

до нас письмо Анненкова к Гоголю от 11 мая 1843 г., напечатанное в книге: «Н. В.

Гоголь. Материалы и исследования», I, стр. 127. Письмо Анненкова было

адресовано в Рим, где Гоголя уже не было, почему в его письме и значится, что

художник Иванов переслал ему петербургский адрес Анненкова и сообщил о

готовности последнего выполнять поручения Гоголя. Начало и заключительная

часть письма приводятся с незначительными отклонениями (см. Гоголь, т. XII, стр. 251—256).

[204] Под «московской партией» подразумевается круг славянофилов вкупе

с М. Погодиным и С. Шевыревым.

[205] Анненков приводит это письмо Гоголя, опустив его деловое начало и

заменив ряд слов другими: слово «тьмит» словом «темнит», «присовокупите» —

«присоедините», «оставим yтo» — «.оставлю yтo». Курсив принадлежит Гоголю

(Гоголь, т. XII, стр. 297—299).

[206] В 1847 г. Анненков получил не одно, а четыре письма от Гоголя из

Остенде: от 12 августа н. ст., от 31 августа н. ст., от 7 сентября н. ст. и от 20

сентября н. ст. (см. Гоголь, т. XIII). Гоголь знал, что Анненков в дружеских

отношениях с Белинским, Герценом, Тургеневым, и его письма проникнуты

интересом к этим людям, олицетворявшим уже новую, мало знакомую ему

Россию.

[207] Анненков цитирует середину письма Гоголя из Москвы Н. Я.

Прокоповичу от 29 марта, по-видимому, 1850 г., так как в 1848 г. Гоголь не был в

Москве. Курсив принадлежит Анненкову (см. Гоголь, т. XIV, стр. 174).

[208] По свидетельству современников, к середине сороковых годов

влияние «Отечественных записок» во главе с Белинским настолько возросло, а

его разоблачения славянофильского учения действовали так неотразимо, что это

вызвало тревогу в славянофильском лагере. До 1845 г. славянофилы не имели

своего прямого печатного органа. С конца 1844 г. они решили приспособить для

419

этой цели «Москвитянин», который на определенных условиях и перешел в их

руки с января 1845 г. Что «Москвитянин» новой редакции был задуман как орган, вокруг которого должны сплотиться все не согласные с Белинским, доказывается

тем, что к участию в журнале, используя недовольство московских западников

«крайностями» Белинского, предполагалось привлечь Герцена и Грановского, не

говоря уже о Корше. Сплочению этих разнородных сил должно было

способствовать и выдвижение в качестве редактора И. В. Киреевского, слывшего

среди славянофилов и западников «эклектиком» (Герцен). О переменах в

редакции были осведомлены находившиеся за границей Гоголь и Жуковский. «Я

рад, между прочим, тому,— писал Гоголь 26 декабря н. ст. 1844 г.,— что

Москвитянин переходит в руки Ивана Васильевича Киреевского. Это, вероятно, подзадорит многих расписаться... Чего доброго, может быть, Москва захочет

доказать, что она не баба» (Гоголь, т. XII, стр. 424). Однако надежды не

оправдались. Появление в это время стихотворных доносов Н. М. Языкова

привело к окончательному разрыву со славянофилами Герцена, Грановского и др., а вместе с этим отпал и вопрос об их участии в славянофильском органе. На

первых порах славянофилы ревностно принялись за издание, но выпустили всего

лишь три книги и, подготовив материал для четвертой, снова передали журнал

Погодину. В № 1 «Москвитянина» за 1845 г. были напечатаны стихи В. А.

Жуковского, М. Дмитриева, Н. М. Языкова, появилась статья М. Погодина

«Параллель русской истории с историей западных европейских государств, относительно начала», а также начало статьи И. В. Киреевского «Обозрение

современного состояния словесности» (имела продолжение в №№ 2 и 3); в

следующих книгах были напечатаны статьи А. С. Хомякова: «Письмо в

Петербург» (№ 2), «Мнение иностранцев о России» (№ 4); статья П. В.

Киреевского «О древней русской истории» (№ 3) и др. На эти-то статьи и

ссылается Анненков ниже.