Литературный призрак

Начальник службы безопасности повернулся на скрипучем вращающемся стуле и взглянул на доску объявлений:

– Да, так и записано.

В угоду Руди выстукиваю на собственной двери дурацкий условный сигнал, но дома никого нет. Ни господина Сухэ-батора, ни Руди, ни даже маленькой Нямы. Принимаю душ, чтобы смыть дневной пот и макияж. Зеленые тени и персиковые румяна исчезают в сливном отверстии. В ванной очень чисто: господин Сухэ-батор всегда наводит за собой порядок. Он даже за мной наводит порядок. Не доверяю я мужчинам-аккуратистам. Джером – еще один такой же. Нет уж, по мне, так лучше неряхи, вроде Руди. Заставляю себя съесть крутое яйцо и сажусь у окна, смотрю на Фонтанку. Проплывает прогулочный катер с туристами на борту. Мне чудится, что среди них – мои сын и дочка, они чему-то смеются. Светловолосые детишки. Хочется прогуляться, но не знаю, куда пойти. У меня, конечно, полно знакомых по всему городу. Или можно сесть на ночной поезд и махнуть в Москву к кому-нибудь из друзей по театральному прошлому. Сто лет не была в Москве. Меня наперебой приглашают, а я все отнекиваюсь. Надо будет пригласить всех в Швейцарию. Когда устроимся, конечно. Будут жить в гостевом домике, который я обязательно построю. Они просто позеленеют от зависти! Я решила поселиться непременно возле водопада, чтобы каждый день пить свежую ледниковую воду. В питерской воде столько металлов, что ее можно намагнитить! Курочек разведу, обязательно. Почему у меня слезы текут?

Да что сегодня со мной происходит? Может, хочу мужчину? Надеть бы красные чулки в сеточку, новый костюмчик черного бархата, который Руди подарил мне на прошлой неделе как дополнительный подарок ко дню рождения, и подцепить парнишку-байкера в косухе и кожаных штанах, с ежиком густых волос и квадратной челюстью. Просто так, забавы ради. Сто лет этого не делала. Руди не будет против, особенно если не узнает. У нас с ним современные свободные отношения, я уже говорила.

Но нет. Если я кого и хочу, то только Руди. Мне нужны его плечи, его руки, его запах, его ремень. В постели Руди такой энергичный и напористый, что иногда делает мне больно, но я не в обиде. Гляжу на крыши, шпили, купола, фабричные трубы… Где-то там Руди, думает обо мне.

Из Лапландии надвигается грозовой фронт, и там, где ночь сливается с грозой, вспыхивают молнии. Интересно, куда же запропастилась малышка Няма.

* * *

Я стояла в колодце лунного света. Ступени вились вверх, к моей квартире. Время за полночь. Вокруг ни темно, ни светло, по небу, будто в старых кинофильмах, мельтешили летучие мыши. Двор полнился зловещим напряжением. Лифт опять не работал, я коснулась двери и отдернула руку – бьет электричеством. Никогда не думала, что по ночам бьет электричеством. В сотый раз с той минуты, как Руди отъехал в своем фургоне с Делакруа в багажнике, я говорила себе, что все в порядке. Скоро начнется новая жизнь. И в сотый раз чей-то голос ответил мне, что не все в порядке. Всю неделю на душе тревога. Откуда эта маета? Кто и о чем пытается меня предупредить? Закурила. Все спокойно, видишь? Все в порядке. Чтобы лишний раз это доказать, я помедлила у входа в подъезд, докурила сигарету.

Процедура замены подлинника фальшаком хорошо отработана и прошла четко, без накладок. Почти без накладок.

Я встретила Руди и трех бабулек-уборщиц у служебного входа ровно в восемь вечера. За уборкой присматривали квашня Петровна, все еще в мерзком форменном мундире, и две ее приятельницы. Четвертым сотрудником Эрмитажа была я. При моем появлении они замолчали. Демонстративно. Пока я распределяла помещения между уборщицами, квашня Петровна так и порывалась вставить слово, но все-таки прикусила язык. Очень мудро с ее стороны. В дежурке начальник службы безопасности и его свояк, у которого морда как у летучей мыши, резались в картишки. Начальник службы безопасности кивнул Руди и пропустил нас. Уборщицы в сопровождении дежурных поволокли громоздкие полотеры в разные стороны. Я пошла вместе с Руди.

Мы не говорили ни слова. Мы с Руди понимаем друг друга без слов. Мы же суперкоманда. В добрые минуты он сам это признает. Вот, например, когда я пришла поздравить его с днем рождения в банкетный зал «Хилтона». Когда на нас никто не смотрел, он чокнулся со мной бокалом шампанского и шепнул: «Детка, мы с тобой – суперкоманда!»

Зимой мы подменяли картину в тусклых отсветах Зимнего дворца.

А летние вечера такие ясные, что свет можно не включать. Я стояла на шухере у входа в зал Делакруа, а Руди щелкнул замком специального контейнера, встроенного в станину полотера, вынул шедевр Джерома и прислонил к полукруглому столику, инкрустированному янтарем и нефритом, будто половинка луны, украшенная лотосами и орхидеями.

Было тихо, только вдалеке завывали полотеры.

Руди снял со стены подлинного Делакруа, сунул в контейнер и защелкнул замок. Я подумала о том, что Еве предстоит дальнее путешествие в компании Змия.

Послышались тяжелые, решительные шаги – они приближались.

– Руди!

У змеи переполнились ядовитые железы, с клыков закапал яд.

Руди замер и вопросительно уставился на меня.