Литературный призрак

Сегодня мой день рождения.

Ноги ноют. С чего бы это, в мои-то годы?

На лестнице я услышала, что в квартире звонит телефон, достала ключи, стремглав пролетела по коридору и схватила трубку. Я понимаю Руди, поэтому всегда прощаю. Не то что другие женщины, которые пользуются его добротой.

– Алло, – выдохнула я.

– Добрый день. Госпожа Латунская? Простите за беспокойство. Это Татьяна Макух, из музея. Что с вами? Может быть, я не вовремя?

Я перевела дух, пытаясь скрыть разочарование в голосе.

– Нет, что вы. Просто я не успела отдышаться после бега.

– После бега? Вы бегаете трусцой? В парке?

– Нет, по лестнице. К телефону, чтобы взять трубку.

– Вы сегодня заняты?

– Да. Нет. Пока не знаю. А что?

– Мне так одиноко. Я подумала, может, встретимся, угощу кофе? Или зайдете в гости, в мою конуру, и я приготовлю вам настоящий варшавский борщ.

Отказать Татьяне? Мой язык сам собой произнес: «Да, конечно!» А как же Руди? Но с другой стороны, почему я должна сидеть как пришпиленная и ждать его? Может, и к лучшему, если он меня не застанет: пусть думает, что не очень-то в нем нуждаюсь. Пусть это послужит ему уроком.

– Отлично! Знаете кофейню возле Пушкинского театра?

– Да, конечно.

– Жду вас там через час.

Ну и ну. Няма вспрыгнула мне на колени, требуя ласки. Я рассказала ей и про то, как Руди на меня разозлился, и про то, как славно мы заживем в Швейцарии. Чего ради я согласилась провести вечер в обществе надменной соперницы из Польши?

В пустом кафе пахло темным деревом и кофе. Я распахнула дверь, и в полосах света заплясали пылинки. Звякнул колокольчик. В подсобке еле слышно играло радио. Татьяны еще не было, хоть я и припозднилась.

– Привет, Маргарита!

Татьяна шевельнулась и попала в полосу света. Ее волосы отливали золотом. Изящный костюмчик из черного бархата подчеркивал подтянутую фигуру. Она была очень соблазнительна. Для мужчин типа Рогоршева.

– А я вас не заметила.

– А я вас жду. Ну, присаживайтесь. Спасибо, что составили мне компанию. Что будете пить? У них прекрасный колумбийский кофе.

Она что, пытается произвести на меня впечатление?

– Что ж, если официантка проснется, закажем колумбийский.

Из подсобки вышел какой-то тип и спросил с сильным украинским акцентом:

– Вам колумбыйскохо?

– Да.

Он втянул щеки и снова скрылся в подсобке.

Татьяна улыбнулась:

– Вы удивились моему звонку?

Тон психотерапевта.

– Немного. А что, не следовало?

Она предложила мне сигарету. Я предложила ей свои – «Бенсон и Хеджес». Она невозмутимо взяла сигарету, хотя любой русский на ее месте восхитился бы. Наверное, в Польше все курят «Бенсон и Хеджес». Я позволила ей поднести зажигалку к моей сигарете.

– Вы давно работаете в Эрмитаже, Маргарита?

– Примерно с год.

– Наверное, знакомы с интересными людьми?

Помимо воли я подпала под очарование ее улыбки. Татьяна задавала слишком много вопросов, но лишь потому, что хотела расположить меня к себе.

Что ж, Маргарита Латунская умеет общаться с такими особами.

– Вы имеете в виду главного хранителя? Господи, никак квашня Петровна и ее подпевалы вам уже насплетничали?

– Ну эти насплетничают и о том, как трава растет.

– Мои отношения с главным хранителем ни для кого не секрет. Но они начались уже после того, как я устроилась на работу. А устроилась я благодаря другим знакомствам. У меня связи в мэрии. Не вижу ничего плохого в наших отношениях. Я не замужем, а его жена – не моя проблема.

– Полностью согласна с вами. Наши взгляды на жизнь во многом совпадают.

– Кажется, вы упоминали о том, что замужем?

В чашке Татьяны кружил водоворот сливок.

– Вы умеете хранить секреты?

– Еще как.

– Это людям типа Рогоршева я говорю, что замужем, – чтобы не приставали. На самом деле все гораздо сложнее.

Я жду подробностей, но напрасно.

– Такие дела, Маргарита… Лучше расскажите о себе. Мне все интересно.

Прошло восемь часов. Мы упились. По крайней мере, я – точно. Мы сидели в ирландском пабе на Рубинштейна, за дальним столиком. Кубинское трио наигрывало джаз, медленно, по-змеиному, повсюду колыхались какие-то кусты в человеческий рост, с резиновыми листьями. В зале горели свечи – старый проверенный способ сэкономить на электроэнергии под маркой оригинальности. Я вдруг сообразила, что куда бы мы с Татьяной ни пришли, там царит полумрак. Она оказалась тонким ценителем джаза и вин – судя по всему, привыкла жить на широкую ногу, но напоказ этого не выставляла. А еще она порывалась платить за все сама. Я трижды возражала, но в конце концов она меня переубедила. Впрочем, оно и к лучшему. Терпеть не могу просить у Руди денег.

Она прекрасно разбиралась в самых разных вещах. На сцену поднялся негр и заиграл на трубе с сурдинкой. Татьяна засияла и стала еще прекрасней. Мне почему-то подумалось, что она пережила какую-то трагедию. Я по себе знаю, что беспощадная красота бывает помехой счастью.

– Больше похож на Майлза Дэвиса, чем Майлз Дэвис, – пробормотала Татьяна.

– Это тот, который первым перелетел через Атлантику{93}?

Она не услышала.

– Медная тарелка солнца прячется в облаках.