Литературный призрак

Куда ни посмотришь – любой вид вставляй в раму и вешай на стену. Это вам не мазня Джерома. Настоящий шедевр. Куда настоящее, чем те шедевры, которые мы крадем. Потому что даже они – копии. А Джером делает копии копий. Голова юноши. Замшелый колодец. В полицейский фургон загоняют девушек с зелеными тенями на веках и персиковыми румянами на щеках и везут в отделение, где каждую оштрафуют на пятнадцать долларов и отпустят. Так что им придется всю ночь работать, восполнять упущенное. На этом месте взорвали царя, так говорила мама, давным-давно. Теперь я говорю это Татьяне, но она не слышит, потому что мои слова растеряли все звуки. В квартале неподалеку слышен какой-то треск – фейерверк или выстрелы? Вот была бы картина. Машина с кирпичами вместо колес. Очертания фабричной крыши, печная труба, закопченные кирпичи, картина из закопченных кирпичей. По переулку скачет конь. Как он сошел с пьедестала? Мальчишка на роликах, прическа – гребень, как у динозавра. Бомж на скамейке, под головой вместо подушки – мешок с газетами. Туристы в ярких футболках – так и манят: «ограбьте нас». Каналы, купола, кресты и серпы и… ах!.. И даже ил у берега…

Я дышу, потому что не могу не дышать. Я люблю Руди, потому что не могу не любить.

– Татьяна, – говорю я, перегнувшись через перила и глядя в воду. – Ты не права…

– Уже недалеко, – произносит ее голос. – Дойдешь?

По реке плывет патрульный катер. На нем красивые огни, синие и красные.

Из Татьяниной квартиры я помню только часы, что трезво роняли тики и таки, точно тапки в пропасть. Все сверкало и раскачивалось, и Татьяна была рядом, говорила, что чего-то хочет, была такая теплая, и я не собиралась никуда уходить. Потом я вспомнила, что у меня сегодня день рождения, но только решила сказать об этом Татьяне, как сразу же забыла. Помню, как Татьяна посадила меня в такси, назвала водителю мой адрес и расплатилась.

Я вернулась и сразу поняла, что Руди дома. Было часа три ночи. Я замешкалась на пороге. Он, конечно, спросит, где я была. Про Татьяну можно спокойно рассказать. Он не рассердится. Пусть проверяет, если захочет, хотя он, само собой, всегда верит мне на слово.

Я повернула ключ в замке, открыла дверь и обмерла – Руди, в одних трусах и носках, наставил на меня пистолет. Волна адреналина напрочь смыла опьянение. За спиной у Руди в ванной горел свет и лилась вода. Он чертыхнулся и опустил пистолет.

– Маргарита, ты забыла про условный стук. Огорчаешь меня, котенок мой шаловливый.

Няма бросилась навстречу, выгнула спину дугой, потерлась о мою ногу, подталкивая меня к кухне.

– Милый, я без условного стука, потому что пришла к себе домой.

– А как я, по-твоему, должен догадаться, что пришла ты, а не менты?

И что на это возразить? Для Руди у меня никогда нет возражений. Но сегодня он в хорошем настроении, не орет на меня.

– Извини.

– Ничего страшного. Все мы иногда ошибаемся. Но, котенок, умоляю, не повторяй больше этой ошибки, а то случится беда. Проходи, проходи. Ты сегодня припозднилась. Я уже начал беспокоиться. По улицам ходят злые собаки, могут съесть моего маленького котенка.

– Я встречалась с коллегой по работе. Ее зовут Татьяна, – начала я, но Руди меня не слушал.

В гостиной стоял огромный букет роз – красных, желтых, розовых.

– Руди! Это мне?

Руди улыбнулся, и я растаяла. Он вспомнил про мой день рождения! Впервые за три года!

– Конечно тебе, котенок. Кому же еще?

Он поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза, приоткрыла губы, хотела ответить на поцелуй, но Руди уже отвернулся. Он забыл налить в вазу воды, и я унесла цветы на кухню. Какой чудесный аромат. Как в саду, давным-давно.

– У меня к тебе маленькая просьба, – сказал Руди мне в спину. – Ты же не откажешь, правда?

– В чем?

– Приезжает мой партнер по бизнесу. Друг Грегорского. Очень важная шишка в нужных международных кругах. Он из Монголии. Фактически всем там заправляет. Ему нужно где-то остановиться, совсем ненадолго.

– И что?

– Может, поселить его в свободной комнате?

Вода перелилась через край вазы.

– Если он заправляет всем в Монголии, почему бы Грегорскому не поселить его в свой пентхаус?

Я совсем забыла о Няме, и она напомнила, что у нее есть когти.

– Тогда полиция сможет его вычислить. Он заправляет всем в Монголии, но, так сказать, неофициально. Даже монголам приходится делать вид, что у них демократические выборы, чтобы получать от Запада кредиты и займы.

– То есть ты хочешь, чтобы я поселила у себя уголовника? Мне казалось, что мы решили этот вопрос раз и навсегда.

– Конечно, котенок, конечно. Но сейчас я просто хочу оказать услугу приятелю!

– А зачем себя ограничивать? Давай тогда сразу откроем ночлежку для наркоманов и маньяков-поджигателей.

– Ради бога, не делай из мухи слона! Сейчас в свободной комнате хранятся ящики с моим товаром. Какая разница? А он никакой не уголовник. Он занимает достаточно высокий пост, который позволяет ему пересекать границу за Иркутском без таможенного досмотра. Хельсинки отпадает. Грегорский нашел покупателя в Пекине. На обратном пути наш друг захватит с собой Делакруа. Чем меньше он наследит, тем для нас же лучше.