Литерный эшелон

Но станции, как нарочно выбирались заштатными, на которых-то и товарняки останавливались не всегда. За сим, в буфетах имелись лишь черствые бублики да наскоро поставленный самовар.

Станционные обыватели состав рассматривали с любопытством, но вопросов не задавали: им было понятно, что ответа все равно не будет.

Состав состоял из трех вагонов первого класса, вагона-ресторана и еще четырех вагонов товарных.

Проводниками в вагонах имелись совершенно суровые типусы, кои определили Андрея в самое дальнее купе. Впрочем, для Андрея это прошло совершенно незаметно: он впервые в жизни ехал первым классом. Да еще и сам-один! С Санкт-Петербурга ему не дали попутчика, а в пути состав пассажиров не принимал.

Через три купе ехал и генерал-майор Инокентьев. Делал это также в одиночестве. Но если в купе Андрея пока никого не подселили, то было ясно: генерал-майор останется сам, даже если остальные будут ехать на подножках.

Путешествовал он, переодевшись в штатский костюм, но носил его словно мундир.

К Москве подъехали по Николаевской железной дороге, и Андрей полагал, что поезд прибудет на Николаевский же вокзал, или, скажем, на Курско-Нижегородский.

Но поезд ушел на Московскую железную дорогу к Лихоборам, и, обойдя Москву, прибыл на почти родной для Андрея Брянский вокзал.

Поезд уже ждали. Его тут же взяла под охрану рота солдат, пассажирам поезда выдали пропуска.

— Где-то сутки тут простоим… — заметил Инокентьев. — Пока все погрузим… Да и мне надо поговорить со здешними…

Кем были эти здешние, генерал уточнять не стал. Да и Андрею на это было ровным счетом наплевать.

У проводника Данилин одолжил утюг — между прочим единственный на весь эшелон, разогрел его на печке, и насколько возможно это было в поезде — отутюжил мундир.

Затем заспешил в город.

Две звезды, что красовались на погоне после училища, за прошедший год изрядно потускнели. Зато третья звезда, наскоро прикрученная к погону в вагоне поезда, неприлично выделялась. И Андрею казалось, что сейчас все глазеют именно на это несоответствие.

Но, разумеется, всем было плевать на молодого поручика, спешащего через мост куда-то к центру.

Андрей спешил, конечно, на Арбат, к дому Стригунов.

Там у тетки спросил барышню. Тетка ответила, что Алена ушла к Лушниным. Данилин поспешил туда, благо дом Лушниных находился всего в квартале. Но и там Андрей Аленку не застал. Гувернантка сообщила, что девушки ушли гулять к Москве-реке уже давненько. Но куда именно — сказать не смогла.

Андрей заспешил к реке. Вышел к Бородинскому мосту, огляделся: Москва была большой. Промелькнула мысль, идти назад к дому Стригунов, ждать ее на качелях. Но, не веря особо в удачу, через Тишинские переулки пошел к Девичьему Полю. И надо же такому случиться — Аглаю и Аленку встретил как раз на Плющихе.

Аленка широко улыбнулась, но лишь на какое-то краткое мгновение. Позже выражение лица сменилось на более соответствующее приличной девушке: умеренно-заинтересованное.

Очень умеренно.

Горло Андрея вдруг стало сухим, он едва выдавил и себя совершенно неуместное:

— Доброе утро…

И тут же стал корить за глупость: какое еще утро? Солнце уходило все далее, за Брянский вокзал, где на запасных путях стоял литерный эшелон.

Но оговорка Данилина осталась незамеченной.

— Андрей Михайлович?.. — удивилась Аленка. — Вот уж не думали, что встретим. А мы только про вас вспоминали. Давно в Москве?..

— Нет, неделю назад прибыл из тайги в Санкт-Петербург. Проездом в Москве…

В голове у всех промелькнуло: «…с последней гастролью». Но все промолчали.

— Ой! — очнулась Аглая. — Я же совсем забыла! Как же хорошо, господин офицер, что вы нам встретились! Я же обещала к тетушке заскочить! А она так рано спать ложится! Андрей Михайлович, соблаговолите проводить Алену Викторовну, а мне вас покинуть надобно!

И сразу же пошла прочь — в направлении своего дома. Данилин проводил Аглаю благодарным взглядом: в чем-то она была откровенной дурой, что не мешало ей в делах простых, житейских проявлять мудрость.

  …Затем Аленка и Андрей долго стояли молча. После Аленка развернулась и задумчиво пошла куда-то в сторону Москвы-реки. Андрей пошел рядом. Лишь на набережной остановились.

На мгновение девушка взглянула на Андрея:

— У вас орден…

Андрей выпятил грудь. Но слишком рано:

— Такой маленький… — добавила Аленка.

— Орден… И новые звезды на погоне…

— Ой, в самом деле. А я и не заметила… Ваc наградили? За что.

Андрей замялся. Ляпнул первое, что пришло в голову:

— За то, что я убил женщину.

— Тьфу на вас! Тьфу-тьфу! Вот ни за что не поверю, что вы способны причинить вред женщине.

Аленка легко провела пальцами по лицу Андрея, коснулась еще не вполне затянувшихся царапин.

— А это откуда у вас? Сражались с амурским тигром?

— Та самая женщина и исцарапала.

— Вы так специально говорите, чтоб меня позлить! Прямо вас послушать — вы не офицер, а Синяя Борода! Врете вы все!

— Отчего же вру. В Сибири женщины такие, дикие, прямо пантеры. На медведя ходят с педикюром наголо!