Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Мир Витовта с рыцарями. Смерть Ядвиги. Признание Новгородом зависимости от Витовта. Как долго немецкое посольство, во главе которого стоял Кибурт, пробыло в Вильне – мы хорошо не знаем, но результат его нам известен: рыцари согласились смягчить для Витовта те условия мира, которые они раньше предложили было. Новые условия мира (в измененном виде) были следующие: а) Витовт позволяет распространять католичество среди своих подданных; б) Витовт уступает ордену Жмудь (те части литовской территории, которые прилегают к ордену, как сказано в подлиннике); в) Витовт поможет ордену построить три крепости на границе, а рыцари отпустят его брата Сигизмунда, бывшего в плену с 1391 г.; г) Витовт будет содействовать рыцарям в покорении Пскова, а те ему – Новгорода Великого, и, наконец, д) Витовт обязуется никакого войска, даже христианского, не пропускать через свои владения в Пруссию. Последняя статья, очевидно, направлена была против поляков, так как, судя по географическому положению Польши, Литвы и Пруссии, только войска первой, в случае войны с орденом, могли бы проходить через территорию Витовта во владения последней. Поэтому, лишь только в Кракове сделался известен этот договор, как польские паны выразили страшное неудовольствие на литовского князя. В поступке его польские паны прежде всего увидели нарушение сюзеренных прав Ягайлы, а затем стремление его к обособлению Литовского государства. Вследствие этого они потребовали от Ягайлы энергических мер против литовского князя. Но Ягайло по своей обычной лености не решился сам лично действовать против Витовта, а предоставил это своей жене. Ядвига же по сему поводу написала письмо к литовскому князю. В письме своем королева укорила Витовта в том, что он действует без согласия ее мужа, как сюзерена, и в заключение потребовала от князя, как вассала Польши, дани. Но требование это не испугало Витовта. Получивши письмо Ядвиги, он созвал сейм в Вильне, на котором членам его предложил такого рода вопрос: считают ли они себя подданными короны польской в такой степени, что обязаны платить дань королеве? Вопрос этот, как и следовало ожидать, вызвал целую бурю. Сеймовые члены единогласно ответили: «Мы не подданные Польши, мы всегда были вольны; наши предки никогда не платили дани полякам, и мы не будем платить и останемся навсегда при своих вольностях». Ответ понравился князю, он одобрил его. После этого Витовт дал гордый ответ Ядвиге на ее письмо и отказался от дани. Вообще, с этого времени литовский князь по отношению к полякам стал вести себя надменно. Отказ Витовта от дани, а следовательно, и от вассальной зависимости более всего поразил Ядвигу, принесшую столько жертв в пользу соединения Литвы с Польшею. После этого удара королева прожила не более года. В 1399 г. она, разрешившись от бремени дочерью, умерла. Дочь скоро тоже умерла – через три недели после рождения.

Между тем Витовт, обнаруживши неприязнь к Польше, решился сильнее закрепить свою дружбу с немецким орденом. Он просил свидания с магистром. Свидание это назначено было на острове р. Дубиссы Салин. 12 октября 1398 г. прусский магистр Конрад Юнгинген вместе с ливонским магистром и епископом ермландским и самландским и со многими знатнейшими рыцарями прибыл на остров Салин. В тот же день сюда прибыл и Витовт с женою Анною, дядею Владимиром и князьями Юрием Пинским, Михаилом Заславским, Александром Стародубским, Иваном Ольшанским и Иваном Друцким, знатнейшими боярами и многими поляками, любимцами его и состоящими у него на службе.

На этом съезде прежде всего подтверждены были вышеозначенные статьи договора, а затем между рыцарями и Витовтом заключена была братская дружба, в силу которой обе стороны обязывались помогать друг другу против врагов. После же этого начались веселые пиры. На одном из них подпившие рыцари, зная о намерении Витовта (может быть, он и сам им в откровенной беседе сообщил), что он с помощью Тохтамыша желает образовать из Литвы обширное и самостоятельное государство, провозгласили тост в честь будущей самостоятельности литовского князя и при этом назвали его королем и просили постоянно величать его так. Но Витовт, как менее всех охмелевший, не увлекся словами рыцарей; притворившись скромником, он ответил, что не смеет еще почитать себя достойным такого великого титула. Но, конечно, не скромность заставила Витовта отказать в просьбе рыцарям, а боязнь раздражения поляков, которые и без того с некоторого времени стали подозрительно смотреть на него; раздражить же поляков в такую минуту, когда он собирался идти на татар, по меньшей мере было неразумно.