Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Обучив сына русской и польской грамоте, Гавриил Кунцевич отдал его одному богатому купцу в г. Вильну, у которого он и прожил несколько лет в качестве приказчика. Так как лавка купца, у которого служил молодой Кунцевич приказчиком, была недалеко от Свято-Троицкого монастыря, то Кунцевич очень часто ходил в этот монастырь на богослужение; тут он сблизился с некоторыми монахами и с дозволения их нередко пел и читал на клиросе, а также исполнял должность звонаря. Впоследствии же, когда монастырь был обращен в униатский, Кунцевич благодаря иезуитам и Поцею, заметивших способности молодого приказчика, также был обращен в униатство. Вслед за переходом в униатство он оставил купца и перешел жить в монастырь, а отсюда в звании монастырского послушника стал ходить в иезуитскую академию для изучения разных наук. Здесь Иван Кунцевич подпал окончательному влиянию иезуитов и вместе с изучением наук в иезуитской академии усвоил себе ту фанатическую нетерпимость к последователям православия, какую потом, впоследствии, он старался проявить в самой неистовой форме. По окончании курса наук в академии Кунцевич в 1604 г. пострижен был в монахи с именем Иосафат, а через пять лет в иеромонахи. Будучи иеромонахом, Кунцевич написал книгу в защиту унии на польском языке, под заглавием: «Защита веры». С получением же иеромонашеского сана он сделался не только защитником унии, но и проповедником ее. По словам современников, Кунцевич проповедовал унию повсюду: на улицах, площадях, в церквах, частных домах, и притом с таким успехом, что в короткое время обратил в нее почти половину православных жителей г. Вильны, за что и прозван был русским «душехватом»[275]. За такую ревность к унии Кунцевич получил место настоятеля Жировицкого монастыря (Гродненской губ.). Когда же после смерти Поцея униатским митрополитом сделан был архимандрит виленского Свято-Троицкого монастыря Вельямин Рутский, то этот последний на свое место перевел Кунцевича.

Год спустя после этого перевода Кунцевич вместе с Рутским ездил в Киев. Рутский ездил туда для устройства некоторых церквей, недавно обращенных в унию, а Кунцевича взял с собою для проповедания унии тамошним православным жителям.

Действительно, Кунцевич, по прибытии в Киев, начал было в этом городе проповедовать унию, но на первых же порах потерпел такую неудачу, что больше уже не хотел выступать с проповедью. Дело вот в чем: Кунцевич, как только приехал в Киев, сейчас же отправился в лавру и, явясь туда, потребовал с собою публичного диспута об унии. Вызов принят был, но побежденный в научных доказательствах, Кунцевич со злости прибег к грубым и нахальным выходкам против православия, чем привел лаврских иноков в такое раздражение, что те, бросившись на Иосафата, избили его до полусмерти. Это-то самое и отбило у него охоту к проповеданию унии в Киеве; но зато в Вильне, по возвращении из Киева, Иосафат Кунцевич приобрел для унии много новых последователей и притом по большей части из знатных фамилий[276].

12 ноября 1617 г. Кунцевич за свои апостольские труды посвящен был в сан епископа и назначен викарием Полоцкой епархии, где в это время был архиепископом Гедеон Брольницкий. 9 января 1618 г. Кунцевич торжественно въехал в Полоцк, а в конце сего года он, вследствие смерти Гедеона, сделан был главным и самостоятельным полоцким епископом, а через год он получил и сан архиепископа.

Получивши утвердительную грамоту на полоцкую архиепископию, Кунцевич горячо принялся за дело обращения православных в унию. Прежде всего он в 1619 г. выхлопотал привилегию у короля на подчинение его власти всех православных церквей и монастырей в Полоцке, Витебске, Могилеве и Орше с их областями; а затем, по получении привилегии, разослал во все ему подчиненные церкви циркуляры с требованием, чтобы священники немедленно со всеми своими прихожанами приняли унию, в противном случае угрожал священникам лишением сана, а прихожанам – закрытием и запечатанием церквей. Когда же никто не исполнил требования Кунцевича, он действительно начал приводить свою угрозу в исполнение, и приводить мерами самыми жестокими. Сначала гнев его постиг приходы Полоцкого воеводства: в 1621 г. он приказал закрыть и запечатать все православные церкви, а священников сих церквей переловить, заковать в цепи и бросить в тюрьмы.